Я работаю криминалистом в Перми

Основная наша задача — производство экспертиз. Вообще, экспертиза — это один из видов доказательств, с опорой на которые расследуются уголовные дела. Итоговый документ при производстве экспертизы называется заключением эксперта: человек моей профессии в письменном виде отвечает на поставленные перед ним вопросы, перед этим описывая, что, как, зачем и в каком порядке он исследовал, каким образом пришел к своим выводам. Это действительно очень нужная в правоохранительной деятельности работа.

Скажу больше: без заключений экспертов в некоторых случаях вообще не обойтись. Например, если речь идет о незаконном обороте наркотиков, фальшивых документах, деньгах, огнестрельном и холодном оружии и т. д. — пока эксперты не ответят, что изъятый у гражданина порошок является наркотическим средством, а не мелом или сахарной пудрой, то гражданина к уголовной ответственности и привлекать не за что.

Я выбрал эту профессию абсолютно случайно. Вообще я из семьи военных и сам пошел по этому пути — окончил профильный институт, отслужил в армии, после чего стал искать работу и разместил резюме на специализированных интернет-порталах. Там его заметил один из руководителей экспертно-криминалистического центра Пермского края, позвонил и позвал на собеседование. Вот так я попал на службу в органы внутренних дел.

Эксперты-криминалисты прежде всего полицейские. Самый простой и логичный способ начать свой путь в профессии — поступить в вуз системы МВД РФ на экспертный факультет. Наиболее известные школы экспертных кадров находятся в Волгоградской академии МВД РФ и Московском университете МВД РФ. По крайней мере, в полицию Пермского края больше всего экспертов приходит именно оттуда.

При этом есть кафедры судебной экспертизы и в гражданских вузах — в том же Пермском госуниверситете. А вообще, по закону к государственным судебным экспертам есть только одно требование — наличие высшего образования. И не обязательно в области судебной экспертизы. Поэтому можно поступить на службу в полицию, пройти курсы продолжительностью семь-восемь недель и затем получить право самостоятельного производства какой-либо экспертизы, затем следующей и так по порядку.

Единственная проблема состоит в том, что не каждый сможет служить в МВД. Ведь при устройстве необходимо пройти военно-врачебную комиссию, психологическое тестирование, полиграф, выполнить нормативы по физической подготовке и др.

В первую очередь эксперты-криминалисты работают, конечно же, в правоохранительных органах. Самые многочисленные экспертные подразделения существуют в МВД РФ. Но свои эксперты есть у Министерства юстиции, ФСБ, Следственного комитета, таможни. Всех этих людей можно отнести к категории государственных судебных экспертов. Чаще всего они выполняют экспертизы по уголовным делам и делам об административных правонарушениях.

Еще есть множество частных экспертных организаций, которые занимаются платным производством судебных экспертиз, в основном в рамках гражданского или арбитражного судопроизводства для разрешения каких-либо частных споров между гражданами или хозяйствующими субъектами.

В каждом отделе полиции организовано суточное дежурство следственно-оперативной группы. В ее состав обычно входит следователь, сотрудник уголовного розыска и эксперт-криминалист. Когда поступает сигнал о преступлении, эта группа выезжает на место происшествия для его осмотра и проведения первоначальных мероприятий по раскрытию этого преступления.

Если на месте имеются потерпевшие или свидетели, их подробно опрашивают о событии, чтобы наметить план работы, понять, где и что искать. Если указанных лиц нет, то эксперту приходится самому моделировать произошедшее: строить предположение, где и кто находился, что делал. Потом, исходя из этих предположений, эксперт начинает поиск следов, которые помогут выйти на преступника. Для этого у него с собой имеется криминалистический чемодан с набором необходимых технических средств.

Основные виды следов, изымаемых на месте преступления, — следы рук, подошв обуви, протекторов шин транспортных средств, орудий взлома, биологические объекты, микроволокна. Поэтому с собой у нас имеются дактилоскопические порошки, различные слепочные массы, набор для выявления и изъятия следов крови и других биологических жидкостей и, конечно, фотокамера. Криминалист обязательно должен успеть сфотографировать место преступления. Но не просто щелкнуть, а снять кадры согласно определенным правилам и требованиям, которые составляют понятие «судебная фотография».

Для того чтобы исключить лиц, которые могли оставить свои следы на месте преступления по причинам, не связанным с преступлением (например, хозяева обворованной квартиры или продавцы в магазине), эксперт проводит их дактилоскопирование, чтобы потом провести исследование. Также криминалист помогает следователю в составлении протокола осмотра места происшествия (ОМП) в плане описания места обнаружения следов, их характеристик, способов фиксации и изъятия и т. п.

Когда эксперт всё сфотографировал, изъял и упаковал следы, дактилоскопировал присутствующих лиц, помог следователю с протоколом ОМП, его работа на осмотре заканчивается.

Приехав в отдел полиции, криминалист продолжает работу: если принадлежность изъятых на месте преступления следов не установлена, их проверяют по специальным экспертно-криминалистическим базам, например дактилоскопической. Если есть подозреваемое лицо, по нему сразу же назначаются сравнительные исследования.

В случаях, когда преступника видели свидетели, с очевидцами составляется субъективный портрет разыскиваемого лица (фоторобот). Также надо сделать фототаблицу к протоколу ОМП: после того как эксперт произвел фотосъемку места происшествия, в отделе он должен изготовить так называемую фототаблицу. Криминалист размещает в нужной очередности сделанные фотографии и подписывает, что на них изображено, потом распечатывает этот документ и отдает следователю.

При производстве экспертиз в лаборатории набор используемых инструментов и оборудования намного больше того, что мы берем на выезд, и зависит от вида исследования. Для дактилоскопических экспертиз достаточно лупы с небольшим увеличением. В ходе исследования поддельных денег или документов уже понадобятся микроскопы и специальные приборы — компараторы, в которых можно просматривать объекты в ультрафиолетовых или инфракрасных лучах с выставлением различного диапазона длин волн. Для экспертиз холодного и метательного оружия необходимы специальные приборы для измерения твердости и упругости металла, а также для имитации ударного воздействия холодного оружия на тело человека.

Если брать специальные виды исследований (наркотики, ДНК-экспертиза), то там используется сложное дорогостоящее оборудование: газовые хроматографы, амплификаторы, секвенаторы и проч. Правда, такие экспертизы обычно выполняются не в районных отделах полиции, а только в экспертно-криминалистических центрах субъектов РФ.

Хороший эксперт должен обладать широким кругозором. Здесь пригодятся знания из различных направлений науки и техники, понимание процесса следообразования на различных объектах и поверхностях. Не помешает знание психологии преступника. Это особенно касается тех случаев, когда эксперту приходится моделировать ситуацию на месте преступления, чтобы понять, где и что искать.

При производстве экспертиз необходимы усидчивость, внимательность. В этой работе не бывает мелочей. Любая, на первый взгляд, незначительная деталь может повлечь за собой череду установленных фактов и перевернуть весь вывод по экспертизе.

В нашей работе, наверное, будет тяжелее выраженному холерику или экстраверту. Предполагается, что какую-то часть времени надо проводить в тишине, раздумьях, сконцентрированным на мелочах; самостоятельно изучать литературу и анализировать полученные результаты. То есть это довольно вдумчивая работа, которая требует усидчивости.

Я сейчас не про то, что все эксперты зануды, — отнюдь, у нас очень много жизнерадостных людей с отличным чувством юмора. Я про то, что хороший эксперт, приступая к исследованиям, должен максимально абстрагироваться от внешних раздражителей и полностью погрузиться в работу. Если у тебя взрывная, эмоциональная или требующая постоянного общения натура, сделать это будет довольно сложно.

Наставничество — институт, который довольно широко практикуется в нашей работе. Изначально при поступлении на службу за тобой в обязательном порядке закрепляют наставника. Причем официально, через соответствующий приказ. Этот человек несет ответственность за твою подготовку к работе в полях.

Схема на практике следующая: в течение двух-трех месяцев после прихода на службу новый сотрудник должен изучить основы работы на месте преступления, изготовить криминалистический практикум установленной формы, набраться практического опыта, выезжая на преступления вместе с коллегами, научиться проводить фотосъемку по правилам судебной фотографии. После чего он сдает экзамен на право самостоятельного участия в качестве криминалиста в осмотрах мест происшествий и производстве других следственных действий. Всё это время закрепленный наставник контролирует его подготовку, оказывает необходимую помощь, помогает с изготовлением практикума. И, конечно, несет ответственность за успешную сдачу подопечным указанного выше экзамена.

Это если брать официальное наставничество. А если рассматривать передачу накопленного опыта в целом, то вся экспертная работа в той или иной мере связана с обменом мнениями, обсуждениями, дискуссиями. В моей практике ни разу старшие коллеги не отказали в помощи: всё покажут, расскажут, посоветуют, как сделать. Только надо понимать, что окончательная ответственность за экспертизу всё-таки лежит персонально на том эксперте, кто ее выполнял.

Лично мне экспертная служба нравится тем, что здесь практически неограниченные возможности для саморазвития и совершенствования своих навыков. Навряд ли хоть один коллега сможет сказать, что ему больше некуда двигаться и он полностью освоил тот или иной вид экспертизы. Так много, как эксперты, наверное, не обучаются ни в одной службе МВД РФ. Причем учиться приходится и самостоятельно, и повышая квалификацию в учебных заведениях МВД.

Я люблю выезжать в другие города, общаться с коллегами со всей страны, изучать что-то новое. Благодаря экспертной службе я за последнее время побывал в Москве, Волгограде, Краснодаре, Питере. В учебных группах всегда находились интересные люди, у которых было что почерпнуть.

Есть в полиции так называемые «наружные службы», например дорожно-патрульная, патрульно-постовая. К ребятам, которые значительную часть своего времени проводят на улице, можно отнести и участковых уполномоченных полиции, и сотрудников уголовного розыска. А есть подразделения, которые в основной своей массе не выходят из здания, бóльшая часть работы которых связана с оформлением документов. Так вот экспертная деятельность находится на стыке двух этих крайностей. Чтобы «растрясти жирок и не заработать грыжу», эксперты регулярно выезжают на места преступлений, а затем возвращаются в отдел и в спокойной, уютной обстановке проводят исследования изъятых следов.

Как ни крути, но работа в полиции предполагает повышенные психоэмоциональные нагрузки. Даже если ты криминалист и напрямую твоя работа не связана с постоянным общением с преступниками, как у тех же оперативников или следователей, всё равно ты выезжаешь на места преступлений, сталкиваешься с не самыми приятными представителями общества. А если преступление совершено в отношении ребенка, да к тому же носит насильственный характер, это довольно тяжело переносят даже видавшие виды сотрудники.

Второе, что бы я отметил, — это необходимость забыть о таком понятии, как брезгливость. Это не надо путать с отсутствием чистоплотности. После прибытия с места преступления эксперт, конечно же, и отмоется, и почистится, если надо.

Для меня показательна в этом плане история, которую мне поведал старший товарищ, когда я только пришел на службу. Они выехали на сообщение об изнасиловании, совершенном тремя молодыми людьми. По одному парню вопросов не было, потому что он совершил половой акт без презерватива и образцы его спермы были получены при врачебном осмотре потерпевшей.

Двое других, со слов девушки, предохранялись. Однако прибывшим сотрудникам они заявили, что никакого полового акта у них с потерпевшей не было, она всё наговаривает. Эксперт обыскал всю квартиру — ничего, под окнами — ничего. Спустились в мусороприемник, расположенный в подъезде. Оказалось, что бак пустой: дворник недавно вывез мусор на общую площадку, откуда его должен был забрать мусоровоз и отвезти на городскую свалку.

Эксперт выяснил, в какой бак на площадке дворник выбросил мусор из интересующего подъезда, натурально залез в контейнер и стал перебирать отходы. В итоге нашел два использованных презерватива. Нравилось ли ему заниматься такими поисками? Навряд ли. Но чувство ответственности и профессионализм загнали его в этот бак и заставили в нем рыться.

Всё зависит от личных качеств сотрудника. Кого-то всё устраивает на протяжении всей службы, кто-то уже через три-пять лет уходит, потому что надоело. Я считаю, что выгорание есть. Связано в первую очередь с монотонностью работы.

Прямо интересных и запоминающихся осмотров мест преступлений или экспертиз в нашей практике не так много. Большинство преступлений однотипные, порядок проведения осмотра и следы, которые на нем изымаются, тоже одинаковые из раза в раз. Соответственно, по этим следам потом производятся похожие друг на друга экспертизы. Когда это происходит годами, то действительно может появиться чувство, что проживаешь день сурка. Для меня выгорание связано именно с этим.

Любая работа в полиции так или иначе связана со стрессовыми ситуациями. Хотя справедливости ради стоит отметить, что у нас стресса поменьше, чем у тех же ДПС, ППС, уголовного розыска и участковых. Наружные наряды полиции, по моему мнению, вообще должны обладать железными нервами. У нас проще.

Это очень точно. Те же следователи и уголовный розыск всё время общаются с преступниками, постоянно слышат и чувствуют в свой адрес негатив от подозреваемых, обвиняемых, свидетелей, а часто и от потерпевших. Им постоянно надо общаться с не самыми достойными людьми, видеть всю эту грязь, слезы, слышать проклятия.

Если эксперты с этим и сталкиваются, то лишь по касательной, когда осматривают места преступлений. А в остальное время мы занимаемся исследованиями тех объектов, что изъяли в ходе осмотра. Следы рук или поддельная купюра тебя никуда не пошлют и угрожать тебе не станут. Поэтому да, стресс есть, но, мне кажется, его не так много, как в других службах.

У экспертов есть определенная защитная реакция в виде толстокожести. Ситуации на работе бывают разные, иногда эмоционально довольно тяжелые, и если это всё очень остро переживать, то тебя надолго не хватит.

Например, однажды мы выехали на труп шестилетнего мальчика. Дело было летом, мать ненадолго отошла из квартиры по делам и оставила двоих детей одних. Мальчику шесть лет, сестре 12 — и, так как в квартире присутствовал довольно взрослый ребенок, мама не переживала. Квартира на шестом этаже, окно открыто, при этом подоконник расположен высоко, малыш сам не достанет. Сестра сидела в одной комнате, мальчик в другой, в той, что с открытым окном. В итоге он подтащил к окну кресло, залез на подоконник и выпал. К сожалению, обыденная в наши дни история.

Так как дело касалось ребенка, то вместе с нами на осмотр поехала инспектор по делам несовершеннолетних — совсем молодая девчонка, недавно пришедшая на службу. Понятно, какая обстановка в квартире на момент нашего приезда: мать воет, сестра рыдает, потихоньку подъезжают родственники и присоединяются к общему плачу. Под окнами труп ребенка. На фоне всего этого у инспектора ПДН случился нервный срыв, пришлось ее увозить в отдел и там приводить в чувство. Если не ошибаюсь, она потом почти сразу уволилась.

Это такая реакция возможна. Но в большинстве случаев срабатывает защита психики: ты как бы отстраняешься от переживаний, эмоций, начинаешь всё меньше обращать внимания на поведение окружающих и всё больше — непосредственно на свою работу. Кому-то покажется, что полицейские равнодушны. Нет, это просто такая защита. Без нее люди долго не протянут на этой работе.

По крайней мере, могу судить по себе. Мой первый самоубийца — парень 26 лет, который повесился в ванной из-за несчастной любви. Его родители — довольно пожилые люди. Видимо, он был поздним ребенком. Мы работаем, они сидят на кухне, тихонько плачут. В процессе разговора выясняется, что у них был старший сын, который лет 15 назад выбросился из окна. Мне их стало так жалко: два старичка остались одни, оба их ребенка покончили с собой, чем обрекли своих родителей на вечное чувство вины и непонимания — почему всё так случилось, что они не смогли дать своим детям, в чем их ошибка? После них в этой жизни ничего не останется, и им идти с этим до конца дней.

Меня тогда эта история сильно зацепила, дня два-три ходил под впечатлением, постоянно думал, переживал. А спустя полгода мы также поехали на висельника: мужчина на фоне финансовых проблем повесился в прихожей на турнике. Жена и двое детей в слезах, в шоке, всем очень больно. В процессе осмотра они ушли к соседям, чтобы не находиться в квартире с трупом.

И вот я ловлю себя на мысли, что стою рядом с телом и совершенно спокойно общаюсь на рабочие темы со следователем Следственного комитета, который проводил осмотр. Даже что-то шучу и смеюсь. Сразу скажу: в квартире никого, кроме нас, не было, так что своим смехом мы никого из родственников не оскорбляли. Я подумал в тот момент, что за эти полгода я не стал хуже, злее или равнодушнее. Просто перестал очень близко пропускать чужое горе через себя. И это правильно. Пусть лучше на осмотр приедут внешне равнодушные сотрудники, которые качественно выполнят свою работу, чем впечатлительные, всем сопереживающие ребята, которые забудут сделать половину из того, что должны.

График зависит от конкретного отдела полиции и от численности экспертного подразделения. Как я уже говорил, в отделе ежесуточно формируется следственно-оперативная группа, в составе которой должен быть эксперт. Если вас пять-шесть человек в подразделении, то и выходит по пять-шесть дежурств в месяц. Если больше личного состава, то и дежурств, соответственно, меньше. А так весь график работы пляшет от графика дежурств в следственно-оперативной группе, или СОГ. Заступил на сутки, сменился, ушел на день отдыхать. Потом вышел на службу и занимаешься повседневными задачами: экспертизы, проверки по экспертно-криминалистическим учетам и т. д. И так до следующего дежурства.

Если в экспертном подразделении людей мало (двое-трое), они не круглосуточно находятся в отделе, а уходят вечером домой и, как говорится, «сидят на телефоне». Не было выезда вечером/ночью, значит, на следующий день выходят на службу, был — отдыхают. Но это история в основном про небольшие городки и поселки.

Знаете, сейчас преступлений стало гораздо меньше, если сравнивать даже с относительно недалеким прошлым пяти-шестилетней давности. Тогда в нашем отделе ежедневно дежурили два эксперта, один круглосуточно, а второй до 22:00. За сутки они оба «накатывали» 8–10 осмотров мест происшествий. Сейчас — три-четыре. Получается, количество выездов снизилось раза в два. А если сравнивать с более далекими временами, теми же нулевыми, снижение будет уже раза в четыре. Это и понятно, ведь очень большая часть преступности переходит в цифровую плоскость. Сейчас, наверное, около трети краж и мошенничеств совершаются с использованием интернета, без прямого взаимодействия преступника с потерпевшим или его имуществом.

Как и в любом государственном ведомстве, особенно силовом, в МВД действует правило «дедовщину никто не отменял». Я это про то, что чем дольше ты служишь, тем больше у тебя зарплата и больше вариантов ее увеличить. Базовая зарплата у вновь принятого лейтенанта без выслуги, без всего — около 40–45 тысяч рублей. Но это в Пермском крае. У нас здесь есть «уральский коэффициент» — 15 процентов к окладу. Дальше появляются надбавки за выслугу, за звания, за должность (старший, главный эксперт), надбавки за производство опасных экспертиз (баллистических, связанных с отстрелом боеприпасов, или дактилоскопических, когда используются вредные химические реагенты, и проч.). Также полицейские каждый год сдают зачеты по профессиональной подготовке, в том числе по огневой и физической, и постепенно поднимаются по ступенькам квалификационных званий: специалист третьего, второго, первого класса, затем мастер. Сдавать на вышестоящую ступень можно через три года с момента успешной сдачи на предыдущую. За каждое квалификационное звание доплачивают.

По некоторым направлениям экспертной деятельности сотрудник может быть допущен к работе со сведениями, составляющими государственную тайну, — за это тоже положены дополнительные выплаты.

Таким образом, после 20–25 лет службы тот же молодой лейтенант, превратившийся в пожилого майора/подполковника, имея множество надбавок и дополнительных выплат, может получать уже 70 тысяч рублей или более.

Помимо денежного довольствия есть и другие «плюшки». В первую очередь — большие оплачиваемые отпуска. От 47 суток у лейтенанта до 62 суток у тех, кто служит больше 20 лет.

За счет того что Пермский край географически относится к Уралу (хотя и входит в Приволжский ФО), на нас распространяется ежегодное право бесплатного проезда в отпуск. Причем это распространяется не только на самого сотрудника, но и на одного члена его семьи.

У меня несколько увлечений. Я очень люблю автопутешествия. Объездил на машине всю европейскую часть — от Североморска до Сочи и от Екатеринбурга до Беларуси. Мне нравится сам процесс. Это не просто перемещение из точки А в точку Б, а настоящая духовная практика. Медитация пути. Я действительно отдыхаю и морально восстанавливаюсь после таких путешествий. Хотя физически бывает довольно тяжело проводить за рулем по три-пять дней.

Очень люблю уральскую природу. Может, не так часто, как хотелось бы, но стараюсь каждое лето сходить в поход на пару дней, иногда это даже велопоход. Еще нравятся сплавы по нашим рекам. Последний раз сплавлялся два года назад, в этом году думаю уже пойти с детьми.

С детства меня захватила литература — не представляю свою жизнь без чтения. Это тоже одна из основных форм отдыха для меня. А в последний год появилось еще одно хобби — завел каналы в нескольких социальных сетях: пишу про особенности работы экспертов МВД. Это пока не на регулярной основе, но в будущем хочу уделять этому больше времени.

_{Корректор/литредактор: Варвара Свешникова
Фото: IStock}