«Дорогая, давай разведемся и я перезвоню?»

Дальше все эти свои порывы устремлял именно в этом направлении. Окончил Политехнический университет, электромеханический факультет. Учась в институте, после третьего курса, проходил учебно-производственную практику на Дворцовом мосту. И уже по окончании стал работать тут постоянно до сегодняшнего дня. Я 19 лет уже с «Мостотрестом». Мне нравится по своему конструктиву Дворцовый мост, его местоположение. А еще у нас есть такое поверье, что плохие люди здесь надолго не задерживаются. И это приятно осознавать. Я считаю, что у нас с Дворцовым мостом всё взаимно.

Если в двух словах и на пальцах объяснять, как устроен механизм Дворцового моста, то проще всего представить себе колодец-журавль. На одном конце палки закреплено ведро, а с другой стороны противовес, чтобы это ведро с водой было легче поднять. То же самое и здесь. Есть ось вращения, есть поднимающаяся часть (крыло), а есть противовес.

Чтобы навести мост, в обратном порядке выполняем эти действия. Когда крылья легли, включается механизм подклинки. Наш механизм подклинки считается одним из самых технически сложных среди мостов и самым надежным. Он обновлен во время реконструкции 2013 года. Был период, когда мы разводились один раз за ночь и только под утро наводили мост. Это было связано с тем, что механизм физически и морально устарел и металлоконструкции уставшие нужно было поберечь, не гонять дважды. Сам по себе механизм представлял огромные механические часы: зубчатые колеса, шестерни, передачи, редукторы, валы, цепи, подшипники. Часть этого, еще царского, механизма сохранилась для антуража.

По нашему разводному пролету можно спокойно ездить, ходить, передвигаться и не бояться, что что-нибудь самопроизвольно поднимется, самопроизвольно разведется. Здесь этого в принципе не может быть. Меряться техническими параметрами здесь неуместно, потому что каждый мост по-своему уникален. Допустим, Литейный: у него всего одно крыло, но оно самое тяжелое в мире — три с половиной тысячи тонн. У нас каждое по две с половиной тысячи. Но про наш мост говорят: самый сложный.

Период навигации — с 10 апреля по 30 ноября. В начальный период навигации, когда только-только Нева вскрывается, может быть так, что заявок на разводку нет. По регламенту можем не разводить. Но когда уже регулярный поток идет, где-то к началу мая, — хоть один корабль, хоть 15 кораблей будет, всё равно разводимся. Дворцовый мост — часть Волго-Балтийского торгового пути, основное — это грузовые суда, но есть и круизные корабли.

Смена начинается с того, что мы звоним диспетчеру, докладываем состав смены на сегодняшнюю ночь и в ответ получаем количество кораблей первой и второй разводки. Всё происходит согласно времени на часах, которые с мостами всеми синхронизированы. Перед разводкой мы включаем заградительную сигнализацию. Служба безопасности выставляет ограждения, препятствия для движения транспорта и пешеходов. Затем непосредственно разводим мост. Под руководством диспетчера «Волго-Балта» в 1:35 переключаем навигационные огни, только после этого караван кораблей начинает движение. Как на дороге — красный и зеленый. В первую разводку корабли проплывают снизу вверх по Неве. Потом мост наводится, а в 3:10 начинается вторая разводка, когда корабли идут в другую сторону. Затем, когда все заявленные корабли прошли, можно наводиться.

В период межнавигации — с 1 декабря по 9 апреля — у нас дневные смены. Все спрашивают: «А чем вы занимаетесь? Наверное, на диване валяетесь или дома сидите. Мост же не разводится». Я отвечаю: «Готовь сани летом, а сарафан зимой». В свободное от разводки время мы занимаемся техническим обслуживанием, готовим мост к следующей навигации. Оборудование хоть и новое, современное, но требует к себе трепетного и бережного отношения. За ним нужно следить и поддерживать его в рабочем состоянии. Так мы можем быть уверены, что навигация пройдет благополучно.

Закрепление всей бригады за одним конкретным мостом определяет безопасность и безотказность работы. Это надежно, когда постоянный персонал знает объект досконально, как он себя ведет, как он себя чувствует. И риск форс-мажоров существенно снижается.

Женщин в бригаду не берут. В ночное время в госучреждениях нельзя девочкам работать по трудовому закону. Когда мы стали Россией, независимой страной, почему-то появился такой запрет. А раньше, в советское время, допускалось. Я лично знаком с семьей, которая целой династией работала в «Мостотресте». На Дворцовом начальником бригады работал Сергей Владимирович Матвеев, а его супруга разводила соседний, Троицкий мост.

Мы тут всё-таки близко к воде, и ощущаешь себя как на корабле. Я сейчас боюсь удариться в «женщины на корабле к беде», но мне кажется, женщинам тяжело всё-таки это. Как бы там ни тянуло на романтику, здесь огромная ответственность и постоянная боевая готовность к внештатным ситуациям. Но диспетчерская служба у нас все женщины, они и руководят всеми парнями.

У нас как таковых экскурсий нет, мы не музей. Мы всё-таки стратегический, закрытый объект. Но посещение для тех, кто интересуется, не возбраняется. Можно подать заявку на нашем сайте. Для меня и моих напарников это факультатив. Мы не ходим с указками: «Пройдемте в этот зал. Пойдемте, посмотрим вот это». Как-то обычно стараешься ориентироваться на то, с каким интересом люди сюда приходят. Кто-то просто поглазеть, а кто-то проникнуть в суть.

Вокруг Дворцового моста много легенд — по одной из них, при возведении подобных сооружений была традиция на удачу внедрять вместо обычной, стальной заклепки одну золотую. Потом всё это закрашивается. И никто не знает, где она.

Я застал наводнение в навигацию 2007 года. Когда через край опоры вода, поднявшаяся на волнах, затекала. Но когда состоялся запуск дамбы на полную работу, что называется, с тех пор всё прекратилось. А так здесь пересечение всё-таки двух транспортных стихий: и водный транспорт, и сухопутный. Естественно, что-то да происходит.

В момент, когда мост уже закрыт, но крылья не подняты, люди пытаются прорваться со словами: «Мне очень надо, меня там ждут». Также народ у нас бывает слегка расслабленный: теряют контроль над собой, чувство самосохранения. Восемьдесят процентов чрезвычайных происшествий случается после фразы «Смотри, как я могу», а остальные двадцать — «Смотри, как надо». На мосту работает охранная фирма, они обеспечивают на поверхности безопасность. Сейчас, конечно, больше порядка стало. Нам хочется, чтобы люди проходили спокойно, безо всяких происшествий, чтобы количество разводок равнялось количеству наводок. А мосты именно наводятся. Не сводятся, не опускаются, а именно наводятся.

Новые знакомые, когда узнают, где я работаю, интерес проявляют неподдельный. Потому что это чисто питерская профессия и достаточно уникальная в своем роде. Поэтому интересуются, спрашивают. Иногда я слышу и такое: «Был я тут, недавно ездил. Не проехать вообще, неудобно». Я говорю: «Ты посмотри на это с другой стороны. Люди приезжают из других городов просто на это посмотреть».

Видимо, я романтичная натура, люблю, что называется, прогулки под луной, и эта профессия как раз для меня. Я спокойно воспринимаю ночной график, особенно ради периода, когда белые ночи в Санкт-Петербурге. Это приятная необходимость.

Был у нас занятный случай с журналистом одним. Мы втроем, с напарником и нашим гостем, ведем непринужденную беседу, а до разводки остается буквально минут 10. Тут у меня звонит телефон — жена, не ответить как бы нельзя. Я снимаю трубку и тихонечко говорю: «Дорогая, давай мы разведемся и я тебе перезвоню?» Журналист в это время обращается к моему напарнику: «У Славы в семье проблемы?» Мы даже не сразу поняли, о чем он, для нас это будничная фраза.

Одна из моих любимых питерских групп — «Сплин». Есть у них песня «Прочь из моей головы», и там такая строчка: «Чтоб чуть-чуть постоять над водой на мосту». И есть у нас такое место, под эту строчку.

У нас на Неве 13 разводных мостов. Девять из них с регулярным разведением, в период навигации. Мы с коллегами как-то заинтересовались: можно ли считать Питер городом разводных мостов? В этом небольшое разочарование. Например, в Чикаго — 46 разводных мостов. В Амстердаме — пара десятков. У меня вообще такая шальная мечта: выйдя на пенсию, удариться в путешествия и собрать фотоколлекцию с мостами, любыми мостами, пусть даже неразводными.

_{Текст, фото: Станислава Новгородцева
Корректор/литредактор: Варвара Свешникова}