«Среди моих знакомых нет никого, кто бы избежал укуса»

Для людей, далеких от темы, герпетолог — это не совсем умный человек, который ловит каких-то лягушек или змей, которые по большей части на фиг никому и не нужны. Как поется в одной из песен Летова: «Ходит дурачок по лесу. // Ищет дурачок глупее себя». Но если копнуть поглубже, то герпетология ничем не хуже других смежных наук — энтомологии или орнитологии. Я и мои коллеги занимаемся изучением амфибий и рептилий. Вариантов изучения масса, и каждый выбирает то, что ему больше нравится. Кто-то сидит в лаборатории и возится с ДНК (герпетологи-генетики), а кто-то лазает по болотам по пояс в воде и ловит лягушек или в страшную жару ходит по степям в поисках какой-нибудь змейки. Но все вместе мы делаем общее дело, и это классно!

Зачем? Приведу простой пример. Гадюки, которых все кому не лень при встрече убивают, регулируют численность мышевидных грызунов. Тем самым они не дают распространяться всякой инфекционной заразе, которую переносят грызуны, и, кроме того, в некотором роде помогают сохранять урожай пшеницы или ржи. То есть если не было бы гадюк, то, возможно, и не было бы зерновой сделки.

Или возьмем лягушек. Они уменьшают численность комаров, чтобы вам было приятнее отдыхать на берегу какого-нибудь водоема с шашлычком. Большинство людей не замечает этих мелочей, но на самом деле лягушки и змеи являются важной частью экосистемы — без них были бы определенные изменения. Не берусь сказать, какие точно, но явно ничего хорошего, так как природа не терпит пустоты и исчезнувший вид замещается другим.

С малых лет я интересовался живностью и притаскивал домой ящериц и жуков. Потом родители купили мне несколько книг Джеральда Даррелла, начитавшись которых я решил, что тоже хочу ездить по миру и ловить всяких удавов и лемуров. Маленький был, наивный. Впрочем, когда вырос, решил поступать на биофак НИ МГУ имени Н. П. Огарёва.

Тогда у меня не было цели стать именно герпетологом — просто хотел быть биологом. А на втором курсе мне и моему другу предложили заниматься лягушками. Мы согласились и в результате за несколько лет объездили всю Мордовию (я родом из небольшого поселка, который находится недалеко от города Саранска), вылавливая этих самых лягушек из прудов и озер. Нашли новый для нашего региона вид лягушек, начали ездить на конференции, где познакомились с ведущими учеными мирового уровня.

До сих пор помню, как я, зеленый пацан, сижу за столом с человеком, рассказывающим, как он неделю назад приехал из Франции, где лично разговаривал со специалистом, по чьим статьям я пишу курсовую. Конечно, это всё кружит голову и прилично мотивирует заниматься делом дальше. Но вообще то, что я стал герпетологом, — заслуга моего дипломного научного руководителя, который во мне что-то разглядел, пинал писать статьи, заставлял ездить и собирать материал, знакомил с коллегами из других городов. Александр Борисович (Ручин. — Прим. ред.), спасибо вам большое!

Дальше была аспирантура и другой научный руководитель — Андрей Геннадьевич Бакиев, специалист по гадюкам. С ним мы начали ездить по Поволжью, например в Калмыкию, о которой я тогда даже не слышал. Две недели в степях и песках — это было потрясающе. Он научил меня ловить ядовитых змей, показал, как с ними правильно обращаться, чтобы не быть укушенным, научил не бояться их. Кстати, именно в Калмыкии я получил первые укусы от змей. Не ядовитых, но этот факт не умаляет их болезненности: укусили меня каспийский полоз и ящеричная змея. Вот так, можно сказать, стала сбываться мечта парнишки, который начитался Даррелла.

Когда я учился в университете, специальности «герпетолог» не было. Согласно диплому, я биоэколог. Возможно, сейчас в каком-нибудь вузе уже есть отдельная специальность. Но в любом случае, чтобы стать герпетологом, вам нужно выбрать не только соответствующий вуз, но и преподавателя. Желательно такого, который разбирается в материи, а не просто отличает ужа от гадюки. Также важно, чтобы у него были научные работы по теме амфибий и рептилий.

Под руководством правильного научрука вы научитесь всем тонкостям и премудростям полевых исследований. Но опять же, это если хотите заниматься классической (полевой) герпетологией. Как работают какие-нибудь генетики во время молекулярных исследований, я не знаю и никогда этим не интересовался. Так как для меня ветер в полях и шелест листьев под дождем гораздо приятнее, чем сидеть в лаборатории под кондиционером.

Хотя есть один небольшой момент. Когда придет время распределения на кафедре, ставьте себе реальные задачи, а не что-то из области фантастики. Можно, конечно, заявить, что хотите изучать анаконду в естественных условиях, но на практике это малоосуществимо.

По сути работа полевого герпетолога состоит из двух частей: с апреля по октябрь проходит так называемый полевой сезон и сбор материала, а зимой, в зависимости от поставленной задачи, вся эта информация обрабатывается. Если говорить именно обо мне, то я работаю почти всегда в полях, потом отдаю полученные материалы коллегам, хотя иногда и сам потихоньку их обрабатываю.

У полевиков день начинается рано утром, пока солнце не в зените. Нужно совершить обход по запланированному маршруту — на определенное расстояние, где-то километра два-три в одну сторону. Вообще, всё зависит от места: по степи можно и больше пройтись, а вот в горах так не походишь.

Когда ходишь, вылавливаешь всё, что шевелится и ползает (змей, ящериц и проч.). Не знаю, как происходит у других герпетологов, но у меня маршрут всегда растягивается и время увеличивается, так как тут надо жучка сфотографировать, а тут вот цветочек красивый растет и т. д.

В обед, в основном из-за жары, сидишь обрабатываешь материал (измерение размеров, подсчет чешуи на теле, фотосъемка окраски). Обычно набираешь выборку (15–20 особей) и с ней возишься. Ближе к вечеру, когда температура понизилась, снова проходишь по тому же маршруту. Второй обход делается либо для закрепления результатов, либо чтобы отпустить пойманных животных, если они не нужны, — в зависимости от задач.

Обычно в экспедиции я нахожусь один-два дня на одном месте, потом передвигаюсь на другую точку, чтобы за короткий промежуток времени (допустим, две недели) охватить как можно больший ареал. При переезде с места на место животных, естественно, выпускаю на волю.

Больше всего я люблю работать со змеями, не важно с какими. Хотя, пожалуй, кроме ужей — на них вообще внимания не обращаю. Когда взаимодействуешь с полозами (каспийским, сарматским), чувствуешь их энергию, когда они обвиваются вокруг руки, — создается ощущение, что ты какой-то укротитель. Я не знаю, как это объяснить. Это надо почувствовать.

Ядовитые змеи — отдельная история. При работе с ними чувствуешь выделение адреналина. Помню, когда я держал в руках гюрзу, это непередаваемые эмоции. Даже, когда видишь ее свернувшейся среди камней, дух немного захватывает — такая древняя мощь!

Также мне очень нравятся зеленые лягушки. Это вообще лапочки! А как они квакают весной, зазывают в гости, чтобы их поймали и сфотографировали! Слышали ведь наверняка. Вот! Как им откажешь?

Последние три года плотно занимаюсь веретеницей — это такая безногая ящерица. В народе она называется медянкой и медяницей. Хотя медянка — это змея, а ящерица — именно веретеница.

Плюсы работы герпетологом для меня — это постоянно путешествовать и бывать в шикарных местах, видеть уникальных животных, общаться с большим количеством людей, узнавать культуру местного населения и проч. А минусы? Если честно — не знаю. Наверное, это подчас долгая дорога до точки назначения и не всегда хорошая погода. Иногда почти вся экспедиция вылетает в ноль из-за дождей.

Герпетологом не сможет стать человек, который боится змей и кому противны лягушки. Коллеги рассказывали историю про девушку, которая писала диплом по змеям одного из регионов. Примечательно было то, что эта девушка патологически, до обморока их боялась. А на защите диплома для презентации нужно было показать, что она лично занималась исследованием — то есть работала с живым материалом. В общем, сделали одну фотографию, где она держит ужа на вытянутой руке, при этом у нее было такое выражение лица, что Фредди Крюгеру стало бы страшно. Но лицо-то потом обрезали в финальном варианте, а вот девушку после фотосъемки стошнило. Не буду ничего плохого про нее говорить, возможно, она хорошо обрабатывает циферки и будет здорово работать в лаборатории, но работа с животными — это явно не ее. Так что о каком герпетологе здесь могла идти речь?

Если вы хотите стать герпетологом, помните, что вам придется тискать живых животных, а при постановке определенных задач (питание, паразитофауна) еще и убивать их, зачастую своими руками. Так что будьте готовы к мукам совести и тихим рыданиям по ночам в подушку.

Еще нужно быть готовым к написанию научных работ, перелопачиванию тонны литературы и участию в конференциях. Причем эти процессы будут занимать практически всё ваше свободное время. А что делать? Наука требует жертв. Вместо того чтобы сидеть в кафешке за настолками, вы будете сидеть в библиотеке или за ноутбуком.

Одним из умений герпетолога является добыча яда у змей. Этому учат в институтах (по крайней мере, меня учили), но на практике не каждый специалист этим занимается. Сейчас сложилась такая ситуация, что для добычи и, следовательно, продажи яда нужна лицензия, которую просто так не получишь. Поэтому единственная организация, которая этим официально занимается, — это новосибирский серпентарий. Могу ошибаться, но вроде бы яд там добывается для производства различных лекарств. Например, обезболивающих мазей типа «Випросала».

Змеиный яд вообще вещь хорошая. Например, яд гюрзы используют в лекарствах против гемофилии, так как он обладает быстрым кровоостанавливающим свойством.

Как добывается яд? Берется змея, у нее фиксируется голова (у гадюк достаточно держать ее пальцами), чтобы она не мотала ей в разные стороны. Далее к змеиной пасти подносится баночка с целлофаном на горлышке, змея пробивает зубами этот целлофан, и яд стекает по стенкам на дно баночки. Вот и весь фокус.

В работе герпетолога есть один риск — получить укус от ядовитой змеи. Как это происходит — случайно, если ее не заметил, или из-за неосторожности, например если отвлекся и не удержал животное в руках, — уже второй вопрос. А вообще, среди моих знакомых, которые занимаются змеями, нет никого, кто бы избежал укуса. Все покусанные.

Если говорить обо мне и ядовитых змеях, то, кроме гадюк (как обыкновенной, так и степной), мне приходилось общаться с закавказской гюрзой — самой большой и ядовитой змеей на территории России. Как-то по своей глупости получил укус от маленького гюрзеныша. В принципе всё закончилось хорошо: мне повезло, что это был детеныш, — но перенервничал я тогда прилично.

Что же касается техники безопасности, она больше негласная, но выверенная опытным путем. Самое главное — это ни в коем случае не трогать змей, если вы выпили, даже если это просто бутылочка пива. Также нельзя трогать змей, если не зафиксировали им голову. Так, у тех же гадюк есть плохая привычка пробивать зубами свою нижнюю челюсть, благодаря чему они могут дотянуться до ваших пальцев.

Еще одно правило: отловленных змей, положенных в мешок, нужно нести на некотором расстоянии от тела, чтобы они не смогли вас укусить через мешковину. Мне рассказывали историю про парня, который считал себя умнее других и мешок с гадюками вешал на ремень, чтобы руки были свободны. В один прекрасный момент нашлась гадюка, которая дотянулась до его ягодицы и укусила его. В результате он некоторое время ходил с раздувшейся с одной стороны задницей. Выглядело это, конечно, более чем смешно, но не думаю, что пацану было прикольно.

Если вы встретили змею, вы ничего не должны делать. Вообще ничего. Я серьезно. Увидели змею — идите дальше, куда шли. Она вас боится гораздо больше, чем вы ее, и ползти за вами, чтобы укусить, она не будет.

Дело в том, что у той же гадюки яд очень долго формируется в железах — разбрасываться им просто так нет никакого смысла. Сейчас она вас укусила, а через минуту встретит мышку, но яда-то уже нет, она его на вас весь потратила. Так что змея останется голодной.

Другая ситуация — если вы наступили змее на хвост. Тогда да, будет укус в целях самообороны. В этом случае гадюка лучше останется голодной, но сохранит жизнь.

Если честно, я совершенно не понимаю тех, кто при встрече со змеей ищет палку, чтобы ее убить. Зачем? Она тебе не сделала ничего плохого, а ты хочешь ее уничтожить. Я таких людей называю простым словом, которое цензура не пропустит.

Если честно, я понятия не имею, какая зарплата у людей моей профессии. Просто нет такой специальности и должности — «герпетолог», поэтому тут стоит говорить о зарплатах преподавателей в вузах или научных сотрудников в институте. Возможно, в «центральных городах» — Москве (МГУ) и Питере (ЗИН) — мои коллеги получают хорошие деньги, но на периферии всё плохо.

К сожалению, моя нынешняя работа никак не связана с наукой: я программист. Не спрашивайте, как так получилось, что биолог работает в IT-сфере, сам удивляюсь. Но в настоящее время при всём моем огромном желании наука не может дать финансы, достаточные для жизни. Для существования — да, но не для жизни.

Поэтому герпетологом я работаю для души, благо свободный график позволяет. Так, в экспедиции езжу благодаря финансированию благотворительного фонда «Возрождение природы».

У меня дома живут шикарный вислоухий кот и рыбки. Животных, которыми занимаюсь, не держу. Почему? Просто не хочу. Их и так не особо много осталось. Пусть живут себе в лесу или в степях.

Один раз я поймал несколько гадюк, но из-за дождя не успел провести с ними все нужные манипуляции. Пришлось тащить домой. На следующий день я их измерил, сфотографировал, решил, что отработаю, а затем заеду в лес и выпущу. Передо мной стоял вопрос: где их держать, пока я занят? В машине на солнцепеке не оставишь же — погибнут. В общем, ничего лучше, чем положить змей в общий холодильник на работе, я не придумал. Хотя я прицепил наклейку, что не трогать, опасно, — всё равно сидел весь день как на иголках и ждал криков из коридора. А теперь представьте, что дома с такими питомцами этот стресс будет постоянным. Так себе перспектива.

К людям, которые заводят себе экзотических животных, тех же змей, я отношусь равнодушно. Если нравится, то почему нет? Пусть держат. Единственное, что перед тем, как обзавестись животинкой, читайте, что это за зверь и как его правильно держать, какие условия создавать. А то купит человек маисового полоза по дешевке, а потом начинается: он не ест, он не это, он не то и, в конце концов, почему он не ползает?

Кстати, нас, простых герпетологов, очень часто путают с ветеринарами. Ко мне нередко обращаются с просьбой посмотреть, что случилось с тем же маисовым полозом или эублефаром, хотя я понятия не имею, почему он не ест или у него глаз не открывается. И уж тем более как это лечить. Меня этому не учили.

Но в поддержку заводчиков хочу сказать, что некоторые виды лягушек и змей сохранили свою численность в природе благодаря тому, что их разводили террариумисты. Поэтому это дело хорошее, если к нему подойти с умом.

Я со школы коллекционирую банкноты разных стран мира. Последнее время подсел на период Веймарской республики. Также коллекционирую этикетки пива, которое выпил в том или ином городе. Стараюсь найти местное, хотя это удается не всегда.

А еще люблю ходить за грибами.

_{Корректор/литредактор: Варвара Свешникова
Фото: Из архива автора}