Медсестры о том, как важно уметь говорить и слышать пациентов

Я работаю в Кировском научно-исследовательском институте гематологии и переливания крови 24 года, за это время прошла путь от медсестры врачебного кабинета до главной медицинской сестры. У нас лечатся много онкологических пациентов, среди них много тяжелых пациентов — кто-то переносит уже не первый курс химиотерапии. Помню, вначале я очень тяжело переживала их страдания: регулярно приходила во внеурочное время, собирала перед сменой чернику, часто приносила еду и одежду из дома, чтобы порадовать больных. Старшие коллеги смотрели на это с недоумением и говорили, что не нужно так сильно привязываться — так можно быстро растратить себя и выгореть.

Очерстветь и больше не помогать всем сердцем, не переживать за каждого. Скажу честно: за 24 года со мной этого не случилось. Да, где-то стала относиться спокойнее, где-то — принимать более хладнокровные решения, но оказывать помощь за пределами своих прямых обязанностей и проявлять инициативу я не перестала. Бывает так, что весь медперсонал делает всё, что может, а человек всё равно умирает.

В такие неудачные дни мне очень помогает семья. Мы собираемся и едем на дачу, проводим там выходные, ходим в баню — так восстанавливаю ресурсы. Зато отдельная радость — смотреть на выписку выздоравливающих пациентов: потом мы поддерживаем общение, с кем-то переписываемся уже больше 10 лет.

Я никогда не сомневалась в выборе профессии: моя мама медсестра и в детстве я много времени проводила у нее на работе. После школы пошла в колледж. Потом, правда, бывали мысли поступить на высшее, но не сложилось. У меня, кажется, есть все необходимые качества для того, чтобы быть хорошей медсестрой: высокая работоспособность, стремление стать лучше, эмпатия, умение работать в команде. Ведение пациента — это командная работа: мы, медсестры, больше общаемся с пациентами, поэтому часто можем подсказать какие-то детали врачам.

Например, мы точно не готовились к вопросу «А я поправлюсь?» от пациента без шансов на восстановление. В итоге ты приходишь на работу, сталкиваешься с трудным вопросом и попадаешь в неловкую ситуацию: стоять и молчать нельзя, но и как правильно донести информацию, ты не знаешь. Нам говорили на учебе: самое главное — информировать пациента о манипуляции. Как именно информировать — никто не рассказывал. И это, конечно, очень шаткий момент: ведь проинформировать можно так, что человек вообще погрузится в сильный стресс. На курсах для онкологов и гематологов от фонда семьи Тиньковых удалось кое-что наверстать: на симуляционных тренингах мы разбирали жизненные кейсы, обдумывали, как находить слова в той или иной ситуации. И это теперь очень пригождается в работе.

Я никогда не мечтала о медицине как таковой, не задумывалась о спасении жизней и абстрактной возможности менять мир к лучшему. Всё произошло, напротив, очень рационально: в старших классах у нас началась углубленная биология, где мы серьезно сосредоточились на анатомии. Тогда я поняла, что хочу больше узнать именно об этой области, и приняла решение стать врачом. Несмотря на то что я сама ни разу не попадала в медицинские учреждения (будем считать, что стоматолог не в счет) и, соответственно, не видела эту профессию вблизи, захотела пойти в хирургию.

Я приняла решение переждать год в медицинском колледже — не хотелось терять время зря, потом снова завалила экзамен в академию и осталась доучиваться на медсестру. Кстати, в итоге ни разу об этом не пожалела. Начинала процедурной медсестрой, потом перевелась в гематологию и пошла на старшинство. Правда, в начале руководства всё равно брала себе обычные сестринские смены, чтобы всё видеть вблизи.

Также разговор помогает снизить уровень стресса и агрессии — эти чувства вообще часто рождаются от непонимания происходящего, а в разговоре всё можно подробно обсудить. Ну и к тому же агрессия — это почти что неизбежный побочный эффект при химиотерапии.

В колледже у нас была психология, но в очень общих чертах, реальные кейсы мы никогда не разбирали. Не изучали, как именно поддерживать человека, как отвечать на сложные вопросы, как не выгорать, проявляя много эмпатии. Если честно, очень не хватило случаев из реальной практики: как выходили из сложных ситуаций более опытные коллеги.

Помню, мы пришли на практику и нужно было осмотреть крошечную девочку-цыганочку. У нее были ярко-черные огромные глаза и черные кудри. Никто не мог решиться сделать ей укол — я понимала, что всё равно нужно лечиться, и вызвалась первая. Руки дрожали, конечно, страшно, но я говорила себе, что без лекарств никак, и делала. Потом узнала, что девочка — отказница, даже какое-то время собиралась взять ее под опеку. Еще помню, что вначале удивляло, как нужен многим пациентам тактильный контакт — подержать за руку при приветствии, аккуратно снять манжетку.

В гематологии у нас в основном онкологические больные — с лимфомами, лейкозами, — они, к сожалению, иногда умирают. Первые разы я всегда плакала. Всё-таки ты видишь человека как минимум каждое утро, здороваешься, разговариваешь, возможно, вы сближаетесь, а потом он не уходит домой, а просто уходит. Это тяжело.

Но мы всем отделением не сдерживаемся в эмоциях, когда пациент уходит в ремиссию. Со многими пациентами мы поддерживаем общение и после выписки, но скорее на уровне как узнать дела и поздравить с праздниками.

На первой работе мы постоянно делали плазмаферез (процедура забора крови с ее дальнейшей очисткой и возвращением в организм). Практически каждый день. На протяжении шести лет. За это время я уже окончила заочно институт по специальности «учитель биологии». Я шла на работу, зная, что сегодня плазмаферез, ничего нового не будет, и всерьез задумывалась о том, что даже уйти в школу будет интереснее. И в один из таких дней мне предложили взять отделение.

Каждый день нужно что-то придумывать, принимать важные решения, переживать массу эмоций. Быть медсестрой в нашем отделении гематологии — совсем не про монотонность.

Моя история с медициной началась достаточно внезапно. Я всё детство мечтала стать учительницей, но не поступила. Мама всегда видела меня врачом и привела в медицинское училище в последние дни приема документов. От безысходности я согласилась. Однако на первой производственной практике у меня пропала апатия к медицине: очень понравилось делать уколы, у меня оказалась к этому явная склонность, здорово было наблюдать, как тяжелые пациенты потихоньку выздоравливают. После выпуска пошла в сельскую больницу. Там было всего два отделения: хирургическое и терапевтическое.

Я быстро втянулась в профессию. О том, чтобы продолжить учиться на врача, особо не задумывалась: мне всегда казалось, что не хватает знаний. Медсестры берут на себя всю коммуникативную часть в ведении пациента, а это мне всегда давалось легко: я умею находить общий язык с людьми и не раздражаться по бытовым моментам. Я оптимист, по жизни на все ситуации я настраиваюсь со словами: «Всё будет хорошо». В медицине это очень выручает. Пациентам всегда идет на пользу позитивный настрой.

Сейчас я работаю старшей медсестрой в гематологическом отделении Тульской городской больницы. Здесь пациенты, как правило, надолго. Многие проходят курс лечения в течение нескольких лет. Так что опять же очень важно наладить хороший контакт, ведь отделение — это место, где по возможности должно быть морально хорошо.

В этом году я прошла программу повышения квалификации «Особенности оказания сестринской помощи пациентам с онкогематологическими заболеваниями», созданную фондом семьи Тиньковых. Там была возможность познакомиться с новым, современным оборудованием и пройти тренинги по коммуникации с пациентами. Это действительно очень важно, так как далеко не всегда знаешь, как корректно ответить умирающему пациенту на его вопросы, не всегда легко общаться и с родственниками. Курс по психологии в училище ограничивался только теоретическими знаниями из этой области, мы не сталкивались ни с какими реальными примерами в процессе учебы. В итоге, попав на первую работу в больницу, мы должны были сами придумывать, как выстраивать диалог в каждом конкретном случае, и иногда учиться на собственных ошибках. Думаю, было бы очень полезно включить подобные разборы в государственные программы по сестринскому делу.

_{Корректор/литредактор: Варвара Свешникова
Иллюстрация: SergeiGorin / IStock}