Как работает каюр на Шпицбергене

Каюр — это человек, управляющий упряжкой ездовых собак либо оленей. Как правило, каюр стоит/сидит за нартой (узкими длинными санями), собаками/оленями управляет голосом, а нартой — при помощи своего веса. Я работаю с собаками, поэтому мой дальнейший рассказ будет про них.

Раньше каюры занимались перевозкой грузов, но с развитием автоматизированного транспорта такая необходимость практически отпала. Хотя и сегодня в районах Крайнего Севера, например на Чукотке, собак по-прежнему используют в качестве перевозчиков.

Сейчас люди моей профессии в основном работают в сфере туризма, а также участвуют в соревнованиях, где представляют конкретный питомник.

Соревнования — это всегда интересно: это спорт и азарт. Они нужны, чтобы показать качество собак, а также встретиться с единомышленниками. Круг каюров — а владельцы питомников тоже ими являются — очень небольшой, многие друг друга знают. Заводчики живут по всей России, при этом редко имеют возможность выехать куда-то без своих собак. Поэтому соревнования — это теплые встречи с друзьями-коллегами, которых давно не видел, а также обмен опытом.

Участвовать в соревнованиях или нет, работать ли в туризме — личный выбор владельца питомника. Так, многие питомники подрабатывают катанием туристов. Если делать это правильно, это не вредит собакам, а идет только на пользу: их содержание требует больших затрат, а туристическая деятельность помогает четвероногим хорошо питаться в течение всего года.

Однако есть владельцы, которые не работают с туристами, так как им это не нужно. Если позволяют средства, собак можно держать только для участия в соревнованиях или разведения чистой линии определенной породы.

После школы я переехала из Усогорска, небольшого поселка в Республике Коми, в Москву и поступила в Тимирязевскую академию. По будням училась по специальности «зоотехник», а по выходным работала с двугорбыми верблюдами в подмосковном этнопарке, посвященном кочевым народам. Зимой в этот этнопарк приезжали катать гостей упряжки собак из Тульской области, из единственного в России питомника гренландских ездовых собак. Постепенно я подружилась с владельцем и кинологом питомника — Андреем. Он, заметив мой интерес к собакам, предложил мне стать его помощником на одной из гонок на собачьих упряжках. Конечно, я согласилась!

В дальнейшем Андрей научил меня азам каюрского дела, показал, как правильно стоять на нарте, управлять собаками, а в один прекрасный день дал самой поучаствовать в соревнованиях по ездовому спорту на его собаках. После того как он увидел, что у меня получается ладить с собаками, разрешил мне иногда помогать на катании гостей в этнопарке. Можно сказать, что так и началась моя карьера каюра.

В августе 2019 года я отдыхала дома у родителей, и мы с мамой в очередной раз посмотрели фильм «Белый плен». После просмотра меня осенило: хочу работать с собаками там, где много снега! Сказано — сделано: в первую очередь я стала искать вакансии в Гренландии, но в поиске также появилось предложение с архипелага Шпицберген, пейзажи которого мне очень понравились, и я отправила туда резюме. Учитывая, что в России мало каюров с опытом работы и при этом не обремененных своими собаками (в отличие от владельцев питомников), меня сразу взяли.

Родные отнеслись к моему выбору отлично, а мама — даже с небольшой завистью. К слову, нас в семье трое детей и каждого мама с пеленок заразила походами, сплавами, восхождениями — жизнью туриста. Она не понаслышке знает, что такое впечатления и эмоции, полученные от посещения новых, неизведанных мест. Поэтому, когда кто-то из нас отправляется в очередное путешествие, мама за нас радуется, но говорит: «Эх, не надо было вам Визбора в детстве петь. Теперь вот жди вас из ваших походов, переживай. И завидно ведь!»

В поселке Баренцбург, в котором я живу, когда приезжаю на работу, есть питомник северных ездовых собак. Он был задуман именно для работы с туристами. Здесь представлены восемь разных пород: хаски, самоеды, маламуты, чукотская и таймырская ездовые собаки и др. Пожалуй, это единственный питомник, в котором такое разнообразие пород, — как правило, заводчики специализируются на какой-либо одной.

Еще одна уникальная особенность питомника на Шпицбергене в том, что он государственный. В России, насколько я знаю, таких нет. У «наших» собак всегда будет еда (причем качественная, норвежская), всегда будет уход. Потому что на Шпицбергене мы стоим на учете в ветеринарной норвежской службе и они регулярно приезжают с проверками. Если с собаками будет что-то не так: больны, истощены, — на государственную компанию будет наложен огромный штраф.

Профессия каюра может показаться мужской, но это не так. В России много каюров-девушек, а в питомнике на архипелаге мы долгое время работали женским коллективом, включая руководителя. Почему-то так складывалось, что парни-каюры долго у нас не задерживались: то получали травму, то просто теряли интерес к уходу за собаками.

Здесь дело в том, что многие воспринимают нашу работу как «запряг собак, понесся сквозь белоснежные просторы. Азарт, драйв, скорость». Но когда оказывается, что между катанием на упряжке нужно таскать тяжелые ведра, чтобы кормить и поить собак, убирать и следить за ними, ухаживать должным образом, в том числе любить и заботиться, — многие не справляются эмоционально.

Уход за собаками должен быть всегда. Не важно, что происходит: болит голова, идет дождь, очень холодно или снегопад завалил дороги. В любом случае собак нужно кормить каждый день, без исключений. Нельзя сказать им: «Сегодня дождь — поедите завтра».

Поэтому, мне кажется, невозможно определить, для кого эта профессия. Вне зависимости от пола, здесь важно быть неслабым духом и телом, гореть внутри и быть «собачником на всю голову».

Мы катаем гостей поселка в однодневные или многодневные туры на упряжках по Арктике. Так, можем просто прокатиться по окрестностям, что занимает около 40 минут, а можем отправиться в полноценное путешествие, находясь вдали от цивилизации от двух до четырех дней. Кто-то из туристов хочет ехать только в нарте, беззаботно наслаждаться окружающей природой; кому-то же важно стоять за нартой, самостоятельно управляя упряжкой (конечно, под нашим контролем).

Однако катанием, как я уже сказала чуть выше, моя работа не ограничивается. В рабочем дне всегда присутствует утренний обход собак: надо со всеми поздороваться, проверить, не случилось ли чего-нибудь необычного за ночь. Если речь идет о зиме, то дальше в обязательном порядке следует пропойка собак. Нельзя допускать недостатка воды в организме ездовой собаки. Поэтому зимой мы готовим специальный бульон: кусочек мяса для вкуса, заваренный большим количеством воды. А летом у собак всегда есть ведра с водой.

Далее следует уборка территории и, если в плане есть тренировка, подготовка к ней: продумывается состав упряжек, готовится техника для выезда.

Тренировки для собак обязательны. Собаки — это спортсмены, и им важно поддерживать спортивную форму. Но мы не тренируемся каждый день: это слишком. Здесь принцип такой же, как у людей: тренировки — это работа и, чтобы она была в радость, от нее нужно отдыхать.

Как правило, у нас в питомнике каждая собака участвует в тренировке два-три раза в неделю. В остальные дни, в зависимости от погоды и настроения собак, мы решаем, как им развлечься: можно просто погулять на поводке, можно поиграть с другими собаками в выгульном вольере, а можно поспать на будке.

Вместе с тем и большие перерывы между тренировками делать не стоит. Ездовая собака очень энергична, и энергию нужно расходовать. Если собака не будет участвовать в тренировках, эта энергия будет уходить на шалости, непослушание или того хуже — выливаться в драки с сородичами.

Когда собаки отдыхают, каюр может заняться своими делами: починить шлейку, упряжь, иногда — будку, нарту. Также мы вычесываем собак в линьке, проверяем сено в будках: может быть, кому-то его нужно подсыпать для утепления. В общем, обычные дела, которые есть в любом хозяйстве.

Кроме того, каждый день мы обязательно готовим еду для собак: смешиваем воду, сухой корм и фарш.

Научить быть каюром сможет только человек, который в этом деле не один год. Конечно, знание кинологии не будет лишним, но взаимодействию с ездовой собакой нужно учиться отдельно.

Войти в мир ездовых собак, если вы не планируете открывать и заниматься питомником, можно так, как это сделала я: познакомиться с владельцем собак и устроиться помогать в питомник. Сразу за нарту, конечно, вас никто не поставит, но, если будет виден неподдельный интерес к профессии, в дальнейшем всё может быть. Главное в этом деле — быть честным и трудолюбивым, ведь вам доверяют собак. Вам доверяют членов большой семьи.

В нашей работе важны скорость реакции, физическая подготовка, умение выполнять работу при любых погодных условиях, морозоустойчивость, умение находить подход к собакам разного характера. При этом часть из этих навыков нарабатывается уже в процессе работы. И конечно, обязательно должно быть чувство ответственности за собак. От каюра зависит их благополучие.

Работа с животными мне нравится тем, что на ней никогда не бывает скучно. Собаки — очень умные, и они часто делают то, чего мы от них не ожидаем. Они радуют своей смекалкой и хитростью, за ними интересно наблюдать, когда они взаимодействуют друг с другом. Конечно, особенная радость — когда собаки тебя слушаются, воспринимают как лидера, когда удается научить собаку команде.

Я получаю удовольствие от наших выездов, потрясающе красивой природы, активной работы на свежем воздухе, но больше всего, наверное, меня притягивает отдача, которая идет от собак. Я не раз замечала, что, каким бы плохим ни было настроение, стоит зайти к ним, почесать их, пообниматься с ними — и все проблемы перестают быть такими глобальными, какими виделись до этого. Когда ты чувствуешь такую любовь и преданность в свой адрес — грустить не получается.

Минусы у нас тоже есть, но это рабочая рутина. Нам приходится поднимать тяжести, работать в ненормированном графике, когда это необходимо, чистить снег вокруг будок, которого может быть очень много. Так, после большого снегопада иногда нужно пробираться до будок на коленках, чтобы не проваливаться, с ведрами еды. Спина не говорит за это спасибо.

Еще один не очень приятный момент — драки собак. Как бы ты ни старался их предотвратить, они случаются, и собак нужно разнимать.

И пожалуй, основная трудность профессии — привязанность к собакам и почти постоянная погруженность в работу. На архипелаге, например, часто бывают сильные снегопады и ветра. Умом понимаешь, что собаки северные, они привычны к холодам, от ветра их скрывают будки, но, уходя с работы в непогоду, всё равно переживаешь. А если кто-то из собак болеет, это дополнительный стресс: постоянно думаешь, как он/она там. У нас в питомнике 53 собаки, поэтому каюр — это почти многодетная мама.

Опасность работы каюром на архипелаге связана с тем, что вокруг — бескрайняя снежная Арктика с живущими в ней белыми медведями. Поэтому даже перед выездом на тренировку мы всегда берем с собой трекер, навигатор, спутниковый телефон, ракетницу или ружье.

В работе на материке опасностей меньше, тем не менее каюр всегда должен быть настороже. Собаки живут инстинктами, и поэтому, увидев оленя, зайца, стадо баранов, они понесутся туда — к этому нужно быть готовым.

У каюров есть правило: никогда не отпускать нарту. Можно упасть, лететь за собаками на боку с большой скоростью, но отпускать нарту — нельзя. Иначе собак придется догонять очень долго.

Одна драйвовая и яркая история из моей работы как раз о том, как я на Шпицбергене догоняла на снегоходе сбежавшую упряжку из восьми собак. Представьте картину: катание туристов колонной упряжек, три упряжки в колонне идут по знакомому маршруту. Вдруг собаки из второй упряжки, увидев северных оленей, сходят с маршрута, опрокидывают нарту и радостно несутся их догонять. К счастью, туристы правильно среагировали: отпустили сани и вместе с другими двумя упряжками остались стоять на месте. А я, сопровождавшая колонну на снегоходе, понеслась за собаками, обогнала их и со снегохода сразу запрыгнула на идущую мимо пустую нарту. Поругала собак, сказала, что они бессовестные и что оленей им всё равно не догнать. Пока распутывала упряжь, ко мне уже подбежала коллега, и мы вместе вернули упряжку в строй.

Я работаю каюром официально, по графику 5/2 с 9:00 до 17:00, если нет туристов. Этого времени достаточно, чтобы сделать текущие дела и провести тренировку собак. Но как-то в первый день сезона у нас было пять групп на катание — тогда мы были на работе с собаками с 9:00 до 22:00. Впрочем, это редкость.

Если же мы отправляемся с собаками в путешествие, я на работе круглосуточно: даже спать нужно чутко, слушая, что у них происходит, и реагируя на каждый лай. Я отношусь к этому спокойно: это интересно.

В среднем каюры получают от 35 до 70 тысяч рублей. Здесь стоит учитывать, что большинство питомников в России содержатся частными лицами. То, что каюр с собаками сможет заработать на катаниях туристов, идет на уход за собаками, на их содержание. Зарплату же каюру хозяин питомника платит из своего кармана, поэтому суммы могут быть разными, в зависимости от возможностей питомника и количества туристов за сезон.

Поскольку я работаю в государственной компании, у меня есть оклад плюс премии за день, отработанный с туристами. В целом по деньгам выходит та же «средняя» сумма.

Я допускаю, что когда-нибудь мне нужно будет попрощаться с каюрским делом: появится семья, дом, дети и у меня просто не будет хватать времени и сил на то, чтобы полноценно работать с собаками. Поэтому сейчас в свое свободное время я учусь мастерству фотографа: провожу съемки, осваиваю тонкости новой профессии.

_{Корректор/литредактор: Варвара Свешникова
Фото: Валентина Комарова}