Нелюбимая работа: почему люди ее не бросают?

Реальные истории, которые многое объясняют

8 005

Почему люди годами занимаются делом, которое им не нравится, но не меняют свою работу? Что их держит на этом месте? Анна Боклер поговорила с четырьмя людьми, и их истории многое объяснили.

Александр, 35 лет: удобные условия

Моя студенческая жизнь затянулась надолго: я переводился несколько раз на другую программу и начинал учиться с первого курса. Я жил в общежитии, отец посылал мне деньги на общие расходы, когда я хотел купить что-то дополнительное — подрабатывал курьером. В принципе всё устраивало, пока пять лет назад не съехался с девушкой.

Нелюбимая работа: почему люди ее не бросают?

На аренду и ведение хозяйства требовались бóльшие расходы. Тогда же я поступил на новую программу в магистратуру, там были пары почти каждый день, плюс большой объем работы на дому. Так что попробовал устроиться куда-то в самом университете. По запросу декана меня взяли на полставки библиотекарем. Это не требовало специальных знаний. Я просто сидел на абонементе, записывал людей, принимал книги.

С одной стороны, я немного нервничал из-за стереотипа о библиотекаре-лузере, с другой стороны, многие в условиях напряженной учебы вообще не могли найти работу, а я зарабатывал кое-какие деньги не выходя из университета.

Один раз нам привезли огромное количество старых немецких книг, а я знаю несколько иностранных языков и достаточно усидчив — так что меня обучили составлять библиографии, чем я, собственно, до сих пор и занимаюсь в отделе иностранной литературы. Мне действительно интересно добираться до сути: в какие годы жил автор, что это было за издательство, на чем оно специализировалось, где хранилась эта книга раньше.

Несколько лет назад я думал, что работа в библиотеке у меня только на время магистратуры и написания диссертации. Однако я уже не раз бросал магистерскую программу и сейчас нигде не числюсь как студент, а просто работаю на полставке в университетской библиотеке.

Наверное, во многом это связано с тем, что у меня пограничное расстройство личности, затяжные депрессии и я курсами принимаю нейролептики. Всё это делает меня достаточно заторможенным и безынициативным, хотя, конечно, и до болезни я был не самым уверенным в себе человеком.

Я иногда смотрю сайты по поиску работы, так как зарабатываю аномально мало для Москвы (в районе 20 тысяч за полставки), конечно, меня это не устраивает, и у моей девушки тоже вызывает вопросы. Обычно всё заканчивается тем, что я закрываю окно с вакансией до того, как отправлю резюме, так как внутренне очень боюсь отказа, начинаю заранее прокручивать негативный сценарий и вгонять себя в панику.

Еще, конечно, я «подсел» на удобные условия. Есть определенный объем работы, я его должен выполнить к конкретной дате. Остальное никого не касается. Я могу приехать на работу к середине дня, если проспал, или вообще пропустить день, когда у меня слишком плохое настроение.

Я отдаю себе отчет, что на другой работе будут другие требования, и, возможно, пока к ним не готов. Так что остаюсь в библиотеке.

Меня угнетает, что со многими сотрудниками у нас огромная разница в возрасте и разговаривать в целом не о чем. С парой людей я люблю поговорить при встрече, но бóльшую часть времени сижу один и занимаюсь библиографией.

Мне кажется, это определенно приносит некоторую пользу научному сообществу и библиотеке. Еще, пока был на магистерской программе, я, пользуясь доступом к абонементу, списывал своим однокурсникам огромные долги (в нашем университете с этим строго) за то, что не сдали книги в срок.

Сейчас я много смотрю на сверстников и людей сильно младше меня, которые устроились на хорошие должности, получают неплохие деньги и с удовольствием ходят на работу. Меня это довольно сильно угнетает. Я очень надеюсь, что через пять лет мы не встретимся в этой же библиотеке. Но, честно говоря, пока не очень понимаю, что именно для этого сделаю.

Карина, 29 лет: чувство долга

Я работаю тьютором взрослого человека с синдромом Дауна. Отвожу его в специализированный центр, сопровождаю на занятиях и работе, помогаю при посещении врача и походах в банк.

Нелюбимая работа: почему люди ее не бросают?

Мы с Кириллом дружим уже четыре года. Сначала я откликнулась на объявление его мамы о том, что нужен сопровождающий, а потом устроилась на ставку в центр, который посещает Кирилл. Там есть куратор и еженедельные собрания всех тьюторов. У меня есть образование педагога-дефектолога, мне интересно каждый день на практике отрабатывать то, что учила когда-то в институте. Смотреть, как у Кирилла что-то получается, как он становится более самостоятельным.

Например, за эти годы он научился самостоятельно стирать одежду в машинке, ходить в магазин, готовить несколько видов горячих блюд. Ему 27 лет, мы достаточно быстро стали друзьями. Конечно, случаются конфликты, он часто доводит меня повторениями какого-нибудь нелицеприятного вопроса или бросанием вещей, когда не очень хорошо себя чувствует. Потом подходит, протягивает руку и говорит: «Извини». Это очень трогательно.

Проблема в том, что я работаю полную пятидневку, плюс могу пойти с Кириллом в бассейн или на экскурсию в воскресенье. Моя зарплата очень низкая по городу. Отдаю себе отчет, что, оставшись здесь, никогда не накоплю на свою квартиру или элементарно на возможность провести отпуск не в городе. И да, мне часто хочется более позитивной работы, чем обслуживание взрослого человека, который в иных условиях мог бы вести интересную жизнь.

Два года назад я поговорила с кураторкой об увольнении, она меня огорошила: «А на кого ты оставляешь Кирилла? Ты думаешь, он сможет с кем-то сойтись после четырех лет с одним тьютором?»

Я плакала, наверное, сутки. Устраиваясь на работу, не думала о том, что мысль об уходе будет вызывать такое чувство вины. Я понимаю умом, что наша дружба с Кириллом никуда не денется, он важный для меня человек, конечно, я буду приезжать к нему на день рождения или забирать куда-то на выходные.

Сама я хотела бы немного другую работу — классно умею делать дизайнерские стрижки и, поработав несколько лет в хорошем салоне, смогла бы взять кредит и открыть свое дело.

На деле же, когда думаю о том, чтобы забрать трудовую, представляю слезы и одиночество Кирилла, думаю о том, что нам интересно вместе и я делаю благое дело. Но в то же время вздрагиваю от мысли, что это на всю жизнь. Мне бы очень хотелось выбрать в этой ситуации себя, но не хватает душевной силы.

Возможно, работа с психологом мне бы помогла обрести ресурс на собственную жизнь с личными интересами, но на это нет денег при моей зарплате. Пока получается замкнутый круг.

Леонид, 37 лет: деньги

Я менеджер по продажам химического сырья. Мои задачи — заполнять отчеты, списываться с поставщиками, клиентами.

Нелюбимая работа: почему люди ее не бросают?

За 11 лет, что я провел в компании, они не поменялись. Впрочем, не поменялся и уровень доходов: я получаю в районе 150 тысяч в месяц, а это сильно выше среднего дохода по моему городу. Пока работаю в компании, смог купить квартиру, накопить определенную сумму на случай, если срочно понадобится много денег или останусь без работы.

До этой корпорации я работал на идентичной позиции в другой компании, там платили меньшие деньги, но обязанности были те же самые, то есть какой-то динамики в моей профессиональной жизни никогда не было. Я стараюсь это компенсировать хобби и светской жизнью вне работы, благо на всякие развлечения мне хватает денег.

Примерно раз в год я смотрю все вакансии по моей специальности, доход там всегда сильно ниже моего нынешнего, поэтому каждый раз откладываю поиск еще на один год. Менять сферу деятельности мне не очень хочется, вряд ли где-то еще я сразу же выйду на такой же уровень дохода, как у меня сейчас.

На работе мне комфортно, я хорошо понимаю, что и как делать, считаюсь ценным сотрудником, но в то же время очень скучно.

Мне неинтересно в коллективе — в основном к нам устраиваются люди из других городов, которых привлекает возможность иметь высокий оклад и не бояться будущего. Из-за такой позиции они не очень мотивированы на саморазвитие и карьерный рост, а в такой среде сам становишься немного меланхоличным.

Еще мы все работаем в опенспейсе, постоянно приходится слушать про проблемы дома, рецепты праздничных блюд, спортивные упражнения. Меня всё это вгоняет в тоску, и свое участие в разговорах я обычно свожу к фразе «Всем привет», когда захожу в офис.

У нас вертикальная система: не приветствуется личная инициатива сотрудников в создании проектов, нельзя критиковать решение начальства. Ну и всякие мелочи по типу формата проведения корпоратива исходят тоже сугубо от начальства. Например, в этом году на новогодний корпоратив нам заказали пиццу и включили музыку. Если честно, это достаточно унизительно, всё-таки компания имеет большой оборот и мы привыкли к другим корпоративам.

Я допускаю, что проработаю в этой фирме всю жизнь, если только не увижу схожую вакансию с большей заработной платой. Конечно, это само по себе отвратительно, но и огромной трагедии в такой ситуации не вижу. Я достаточно интересно провожу нерабочее время, а это главное.

Екатерина, 24 года: страх не найти лучшего

В прошлом году я закончила университет и решила вернуться домой в Екатеринбург. Мне надоело жить в огромном городе, который к тому же стремительно закрывался на карантин.

Нелюбимая работа: почему люди ее не бросают?

В Екатеринбурге подруга посоветовала мне работу в одном музее — на словах звучало так, что они ищут человека, который будет вести экскурсии, помогать организовывать мероприятия, выставки, разрабатывать какие-то музейные программы для жителей города.

Когда я пришла на собеседование, всё оказалось более формально и менее понятно — моя должность называется «методист, помогающий ученому секретарю». У Георгия, чьим помощником я числюсь, есть идея наладить связи с другими музеями нашего комплекса. Не могу сказать, что у всех сотрудников это нашло поддержку: кто-то боится, что в дальнейшем, когда у нас будут общие мероприятия с другими музеями, это прибавит ответственности всем. Поэтому идея постепенно уходит в долгий ящик.

А я была переведена в архив — переписывать бумаги советского времени (личные дела сотрудников, приказы, даты открытий выставок) в табличку Excel. Это, собственно, и есть мои обязанности на рабочий день.

Я просто должна отсидеть восемь часов в кабинете вместе со своим начальником, печатая на ноутбуке. Никаких сроков по тому, когда архив должен быть закончен, нет, поэтому я могу работать с любой скоростью. Наверное, могу и не работать вообще, но тогда, мне кажется, будет совсем странно ходить в этот музей.

Немного позже я думаю вернуться в Москву и поступить в аспирантуру, поэтому параллельно работе я постоянно слушаю лекции в наушниках и осваиваю подготовительный материал.

С Георгием мы общаемся дежурно, на бытовые темы, так как всё-таки сидим рядом и не можем совсем избежать коммуникаций. Обедать я хожу одна, с другими сотрудниками знакома очень мало. Вместо новогоднего корпоратива ездила к бабушке, так что социальной жизни на работе для меня нет.

Я получаю 21 тысячу после вычета налогов. Живу в родительской квартире, так что такой суммы хватает, но, конечно, без излишеств. Уволиться я хочу с первых недель, но пока не могу найти чего-то более интересного в своем городе, а уходить в никуда очень сложно: есть страх, что не найду ничего лучшего.

Очень рассчитываю на то, что история с музейным архивом не затянется навсегда, поэтому дала себе установку не задерживаться в Екатеринбурге дольше следующего лета и пробоваться потом в аспирантуру. Наверное, во всей этой ситуации больше всего мешают отсутствие четких целей на карьеру и внутренняя скованность на новые шаги.

Корректор/литредактор: Варвара Свешникова
Иллюстрации: NikVector/Shutterstock