Я бросила нелюбимую работу и стала ювелиром
«Чтобы стать ювелиром, нужны правильные руки»
C 21 марта 2022 года компания Meta и принадлежащие ей соцсети Facebook и Instagram признаны экстремистскими и запрещены в Российской Федерации. По требованию правительства мы обязаны написать об этом.
С детства мне хотелось создавать руками что-то красивое, но вот что конкретно — я не знала. Зато я понимала, кем я быть не хочу — ни медиком (это мое первое образование), ни юристом (второе).
В 10-м классе, наконец, пошла на художественные курсы. На учебе было здорово: мне и самой нравилось, и преподаватели хвалили. Но когда я сказала, что хочу учиться на художника, папа ответил, что «писульками» на жизнь не заработаешь, надо выбрать более серьезную профессию.
В результате я пошла учиться на технолога-эстетиста с углубленной медицинской подготовкой — кого-то вроде косметолога.
После первого года стало понятно, что институт, в который я поступила, — шарашкина контора: из меня просто тянули деньги. Втайне ото всех я подала документы в Московский художественно-педагогический колледж технологии и дизайна. Профессию выбрала красивую — художник миниатюры.
Мама сказала, что с отцом я буду разговаривать сама. Мол, гонцов с плохими новостями ничего хорошего не ждет. Но всё обошлось, вроде бы даже похвалил, что поступила сама на бюджет.
В колледже начали с азов профессии: учили даже тому, как держать карандаш и правильно пользоваться ластиком. Но в 2008-м грянул кризис — все преподаватели уволились, специализации убрали, а сам колледж переименовали. Мне предложили несколько мест, куда могли перевести без дополнительных экзаменов.
Выбирая между учебой на бухгалтера, экономиста и фельдшера, я выбрала последнее. Так я оказалась в медучилище.
После двух с половиной лет обучения медицине началась «практика». Студенты медучилищ были обязаны отработать в госучреждении несколько лет. Я отработала всего несколько месяцев — в частности, в морге.
О работе в морге я вспоминаю с теплотой. Меня никто не беспокоил, там не было тяжелых пациентов, за которыми нужен уход, или грязной работы. Но обязанностей было много: от заполнения бумаг до помощи при вскрытии, взятии биоматериала.
Как и в любой сфере, здесь есть своя профдеформация. Когда я ехала в метро, то начинала делить людей на части, как при вскрытии. Смотрела на человека и анализировала: чем он может болеть; что говорят мешки под глазами, цвет кожи; какие у него родинки и папилломы. Всё это было очень интересно. Такая игра в «Доктора Хауса».
Я точно поняла, что медицина — это не мое, на скорой помощи. Здесь порой было намного неприятнее, чем в морге. И я не придумала ничего лучше, чем просто перестать работать. Забрала документы — и всё, меня никто не искал.
Мне было около 23 лет, и родители вновь заставили меня поступить в вуз, на юриста. Я защитила диплом без троек и отдала «корочку» маме с папой.
Параллельно с учебой я работала в школе танцев. Начала с администратора, там же научилась бухгалтерскому учету, работе с графическими редакторами, базой 1С. Затем доросла до управляющей, стала продажником и маркетологом. Занималась рекламой, пиаром, видеосъемками.
Проработала там 10 лет и встретила свою любовь. Именно с будущим мужем связано мое увольнение и новая профессия ювелира.
У моего тогда еще будущего мужа оказалась очень странная профессия — он стандартизатор каких-то текстильных машин. А его мечтой детства было программирование.
Когда мы съехались, я предложила ему идти учиться на программиста, разработчика. И в один прекрасный день мы приняли решение: я работаю, а он учится. Мне было 29, я уже понимала, что в жизни надо правильно инвестировать.
Саша учился практически год: восемь месяцев обучения плюс два месяца на поиск работы. Сказать, что мне было тяжело, — ничего не сказать. Приходила с работы, падала на кровать и либо засыпала, либо плакала от усталости. Он не мог смотреть на мои страдания и несколько раз собирался всё бросить. Но всё же решили, что надо идти до конца.
Как только муж выучился и нашел высокооплачиваемую работу, он сказал: «Увольняйся! Вот тебе деньги, пойди и купи себе верстак! Хочу, чтобы ты занималась творчеством».
Это было в прошлом году.
А вообще, к профессии ювелира я подобралась в 2015-м. Как-то, листая инстаграм, наткнулась на рекламу мастер-класса «Создай свое кольцо». Стоил он пять тысяч рублей, всё выглядело заманчиво и интересно. На деле я из воска вырезала заготовку — будущее кольцо, а потом его отливали (не я, а кто-то) в серебре. И... всё.
Зато мне захотелось узнать, как на самом деле создают украшения. Нашла колледж, который не мешал работе, и пошла учиться на вечернее отделение. Училась я год, с каникулами и праздниками. Мы получали задания и выполняли их. Некоторые материалы, например металл, предоставлял колледж. Ручные инструменты я покупала сама. Крупные базовые (горелка, дрель, вальцы и др.), конечно, были от колледжа.
Для того, чтобы стать ювелиром, нужны правильные руки, растущие из правильного места. Некоторые руки не заточишь под ювелирное дело.
За обучение я отдала 60 тысяч рублей, и инструмент совсем не дешевый.
- Вальцы, которыми прокатывают проволоку, — 35 тысяч.
- Дополнительные валы, чтобы сделать шинку для обручального кольца, — около 10 тысяч.
- Муфельная печь, чтобы запекать эмаль, — 40 тысяч.
- Лобзик — 800 рублей.
- Пилочки для лобзика (10–20 штук в наборе) — 600–800 рублей.
В сумме денег на инструменты ушло много, и пока я их не окупила, так как только недавно занялась ювелирным делом всерьез.
Некоторые инструменты из списка, который нам давали в колледже, вообще бесполезны. К примеру, одним из пунктов был автоматический керн. Эта штука выглядит как шариковая ручка. Ставишь ее вертикально на металл, нажимаешь, и она оставляет небольшую вмятину — для того, чтобы потом поставить туда сверло и просверлить. Если бы я изначально знала, для чего предназначается эта ерунда, то заточила бы гвоздик, взяла бы молоточек и пробивала эти точки вручную. А керн стоил 2800 рублей.
Сейчас моя мастерская (она же спальня) — это наша с мужем комната в квартире моих родителей. Рабочее пространство — метр на полтора.
Вообще, мы мечтаем о загородном доме. И практически подошли к реализации этого плана. Сейчас закончится весь сумбур с пандемией, и, надеюсь, начнем выбирать себе дом, где обязательно будет моя мастерская. Это уже решено на 100%. Думаю, что это будет какая-нибудь избушка. Я очень часто об этом фантазирую, представляю, где и что я поставлю, как развешу свои молоточки, где будут прикручены мои инструменты, где буду сидеть, где паять, где у меня будет фотозона, какие там декорации повешу.
А пока живем так. В целом, мне не пришлось переделывать квартиру, но многого не хватает. Например, вытяжки. Я понимаю, что работаю на грани: не занимаюсь полировкой под вытяжкой, не всегда защищаю глаза и органы дыхания. Даже когда отбеливаю серебро в серной кислоте, не соблюдаю правила безопасности, потому что нет места, нет времени. Но я постоянно проветриваю комнату и этим спасаюсь. Естественно, так нельзя. И я никому не советую так делать.
Думаю, со временем то, что я дышу пылью, скажется на моем здоровье. Пыли действительно много. Например, если полирую в майке с декольте, потом на коже лежит хороший слой пыли, резины, серебра. Так что сейчас главное — вовремя отмыться.
В работе приходится быть не только творцом, но и продавцом. Пока я в этом деле как слепой котенок. Но уже завела себе коммерческую страницу и пытаюсь ее развивать. Продвинулась в фотографии: всё более-менее прилично выглядит. Дело остается за рекламой и борьбой с ленью. Каждый день нужно вести блог и заинтересовывать людей своими работами.
Пока у меня небольшой доход. До карантина, в самом начале, я делала два заказа в неделю. Получается, в месяц зарабатывала где-то шесть тысяч. Мало, но хватает. У меня очень бюджетные цены; нет накрутки в 1000 раз (для информации — грамм серебра стоит в районе 50 рублей). Я только начинаю и вообще решила, что мои изделия должны быть доступны всем.
На моих изделиях нет пробы. Для того, чтобы ставить пробу, нужно регистрироваться в пробирной палате. Это куча бумажек, нервов, времени и денег. Каждое украшение из серебра или другого драгметалла нужно нести в пробирную палату, чтобы они проверили качество материала и поставили на него пробу.
Мой любимый материал — серебро. Оно красивое и пластичное. Я скупаю старые украшения в ломбардах и переплавляю их, очищаю от всяких примесей и делаю что-то новое. Пока у меня нет разрешения, чтобы покупать сырье на заводе. Еще я работаю с эмалью, медью, латунью. Какое-то время работала с титаном — из него у нас с мужем обручальные кольца. Мы хотели кольца черного цвета, а титан можно заоксидировать до правильного оттенка.
Я работаю на себя, но один раз попыталась устроиться на производство — режимное предприятие советского типа. Из этой затеи ничего не вышло. У меня пирсинг в ушах там, где он не снимается (в козелках). А на предприятие с металлом не пускают. Так что наша история закончилась быстро.
Кроме работы на себя и на предприятии, ювелир может работать по найму. Несколько моих знакомых начинали работать дома, потом сняли мастерскую, наняли пиарщика, таргетолога, маркетолога (это в наше время очень важно) и команду ювелиров, выполняющих работу из дома. Но для меня это украшения без души. Тот же самый масс-маркет, штамповка.
Считаю, что искусство ювелира не должно превращаться в конвейерное производство. Я хочу делать маленькие эксклюзивные украшения, которые не будут повторяться, а если и будут, то всё равно с какими-нибудь особенными царапинами, дорогими сердцу именно этого заказчика. Если у меня нет настроения, за верстак я не сяду. Должен быть правильный настрой, который люди, кстати, чувствуют.
Текст: Мария Гуреева
Корректор/литредактор: Варвара Свешникова
Фотографии предоставлены героиней публикации