Я работаю скульптором

Творчество на одной чаше весов, благополучие — на другой

15 176

Я только недавно вспоминал момент, когда еще не знал, кем хочу быть: класс восьмой или девятый. А когда поступил в колледж, оказалось, что можно с полной ответственностью заниматься вещами, за которые в школе тебя если не ругали, то всерьез не воспринимали точно.

Вадим Несветов – Скульптор
Вадим Несветов
Скульптор

Постепенно, год за годом я становился скульптором. Хотя в детстве было много мечт и увлечений, со временем скульптура просто стала моей жизнью и работой. С одной стороны, это большое счастье — заниматься любимым делом; с другой, если быть неразборчивым в заказах, есть опасность, что профессия может превратиться в рутину. И, чтобы не уйти в рутину, надо держать себя в тонусе, всё время учиться, ставить себе чуть более сложные задачи.

Я работаю скульптором

Особенно актуально это становится с появлением семьи и детей: когда нет возможности заниматься исключительно творчеством, приходится много работать с заказами.

Это постоянная дилемма художников — творчество и успех на одной чаше весов и благополучие на другой. Иногда ты ловишь этот баланс, иногда нет.

Когда-то я не стал заниматься музыкой профессионально, думая, что под грузом знаний перестану воспринимать ее органично. И еще больше боялся, что у меня так может произойти со скульптурой. Это, конечно, глупость. Нужно стараться абстрагироваться и смотреть свежим взглядом, не превращаться в вечного критика, сноба, не воспринимать через оценку. Чем дальше, тем лучше это понимаешь. Я говорю как про работы своих коллег, так и про уважение к своим предыдущим работам.

Каждый раз это откровение. Сейчас ты думаешь: «Вау! Я понял, как это работает». А проходит лет пять — и тебе кажется, всё совсем по-другому. Перманентное проживание личных, интимных взаимоотношений с самим собой. Бывает период, что один заказ жирный обломался, другой заказчик куда-то пропал, композиция, которая нравилась, теперь выглядит каким-то недоразумением и вообще не прет всё как-то, начинаешь разочаровываться в себе, земля из-под ног уходит. Еще и на выставку хорошую сходишь и думаешь: «Всё, приехали. Гасите свет».

А потом что-то слепил удачное и думаешь: «Да нет вроде, всё в порядке». Это часть творческого пути, и надо научиться это спокойно воспринимать. Надо просто работать, забить на эти мысли!

Мне вообще одно время казалось, что залог успеха скульптора — его долгожительство. Все именитые, маститые скульпторы прожили до фига. Микеланджело, Роден…

Нашему руководителю творческой мастерской сейчас 98 лет. Сам процесс создания скульптуры очень небыстрый — может, поэтому мы такие долгожители.

Я работаю скульптором

Учеба

В школе я учился средне. Мне нравились музыка, спорт, труд и рисование — классический набор троечника. Был увлечен футболом, но мои колени, к счастью, оказались не очень крепкими, и встал выбор, что делать дальше.

По стечению обстоятельств я попал в мастерскую к своему крестному. Это был другой мир, зазеркалье! Даже запахи все другие: краски, растворители, вареный кофе, редкие книги по истории искусств, анатомии там всякие, музыка на винилах. Я подумал: «Вау, как круто! Так люди живут? Это твоя профессия?» Я начал ходить к крестному в мастерскую по выходным, заниматься. И он разговаривал с нами как со взрослыми, рассуждал, слушал наше мнение — это подкупало.

Я изначально хотел заниматься живописью, но получалось у меня своеобразно, а крестный был человеком деликатным. И он как-то принес глину и говорит: «Попробуй, у тебя комплекция в самый раз. Поступай на скульптуру — там конкурс ниже. Если что, после первого курса переведешься на живопись». Так я и поступил на скульптуру во Львовский колледж им. И. Труша.

А вставила меня скульптура по-настоящему курсе на третьем только. Этот процесс спровоцировал мой педагог Ярослав Петрович Троцько, каким-то образом придав мне уверенность в себе. Вообще во Львове я получил очень крепкую ремесленную и декоративную школу. Окончил там с красным дипломом и перебрался в Петербург, сюда, в Академию художеств. Опять на первый курс.

Вначале тяжело было: всё заново, далеко от дома. Думал, что сейчас приеду — и все упадут в обморок от моего таланта, а, оказалось, нет. Три, четыре, три. И это, конечно, приземлило меня — было больно. Потом всё нормализовалось. На третьем курсе я стал учиться у Павла Онуфриевича Шевченко. По-моему, он на меня повлиял и сформировал меня в большей степени. После академии несколько раз приглашал помогать ему в мастерской: увеличивать модели, памятники, что-то формовать, короче, работать подмастерьем.

В процессе работы с мастером, наблюдения за ним ты получаешь больше знаний, чем за годы учебы.

Сейчас я стажируюсь в творческой мастерской РАХ под руководством Григория Даниловича Ястребинецкого. Эта мастерская построена вместе с Академией художеств специально для скульпторов. Раньше во дворе факультета скульптуры был литейный двор. В мастерской созданы практически все памятники дореволюционного Петербурга. Клодт лепил коней для Аничкова моста и Николая Первого на Исаакиевской, «Минин и Пожарский» в Москве тоже созданы здесь. Иногда вспоминаешь об этом и думаешь: «Ну и фигней мы тут сейчас занимаемся». Это мотивирует! Восемь — десять поколений скульпторов здесь проработало, крутое место, короче.

Я работаю скульптором

Карьера

Я начал работать на первом курсе — по-другому сложно, если тебе 21 или 22 года, ты один в новом городе и учишься при этом на платном. Пропускаешь какие-то занятия, едешь делать лепнину для фасада, что-то формовать, любая халтура принималась. В итоге, когда выпускаешься, у тебя уже есть кое-какой опыт и немного связей для старта. Сам уже не делаешь что-то простое, а отдаешь студентам. Для них это деньги, а для тебя — скорость выполнения заказа. Так и нам отдавали в свое время. Принимаешь участие в конкурсах на памятники, показываешь себя. Какие-то заказчики видели твои работы в галереях, какие-то в интернете, кто-то узнал по сарафанному радио — это достаточно узкий круг людей.

Скульптура — недешевое удовольствие. Учитывая, что она неупотребляема, неутилитарна: это просто предмет роскоши, единственное предназначение которой — наслаждение.

Заказы бывают разные. Каждый скульптор останавливается на чем-то своем: кто-то занимается станковой пластикой, кто-то монументальной, кто-то миниатюрой, кто-то лепниной или реставрацией, кто-то на симпозиумах тусуется. Скульптуры хватает всем.

Иногда к тебе приходят как к человеку, чьи работы нравятся, и у тебя есть творческая свобода, доверие. А иногда бывают заказчики, которые начинают управлять процессом, претендовать на авторство. Человек где-то что-то видел, и он всю дорогу будет тебе рассказывать, как надо. Сначала к тебе приходят как к автору, а в конце ты даже подписываться не хочешь. Твоими руками непонятно что слепили. Со временем начинаешь на ранних стадиях определять таких заказчиков и просто не работаешь с ними.

О творчестве и процессе

Авторская работа — это работа без какого-либо заигрывания со зрителем, твое личное высказывание.

Даже когда в литейный цех приходишь, сразу можно определить, что сделано, чтобы понравиться, а где искренняя неравнодушная вещь. Не знаю, как это объяснить. Это как с кино. Есть кино для кассовых сборов: со сглаженными углами, технически выверенное и понятное. А есть авторские фильмы с каким-то своим состоянием. И то и другое должно быть.

В скульптуре в целом момент творчества очень короткий — процесс создания эскиза, набросок, фигурка высотой 10–15 сантиметров. На этом этапе ты продумываешь пропорции, композицию, движение, состояние. У тебя есть возможность что-то быстро изменить, переделать. Если это заказ, то эскиз согласовывается с заказчиком.

Потом ты делаешь модель побольше, чтобы проработать детали. А если ты создаешь памятник, то делается мастер-модель — пропорционально уменьшенная копия будущего памятника. На финальной стадии, когда слепил всё в истинный размер, скульптуру формуют, формы отправляются в литейный цех. Уже бронзовую скульптуру надо обработать и запатинировать. Всё это занимает много времени и сил. И получается, что короткий творческий порыв ты потом очень долго воплощаешь в жизнь. Пока делаешь, часто задумываешься: «А всё ли правильно сделал? А может быть, стоило побольше подумать на первичном этапе?» Но это специфика работы скульптора.

Текст, фото: Михаил Лебедев
Корректор/литредактор: Варвара Свешникова

Байки от редакторов, истории, которые нас зацепили, полезные и бесполезные сообщения-«молнии» — всё в ТГ-канале «Просто работы». Не хватает только вас.

Почитать