Можно ли нормально зарабатывать знанием идиша и китайского?

6 631

Знание иностранных языков часто считается дополнительным преимуществом к образованию. Но может ли оно само по себе приносить доход, достаточный для жизни, — например, если это идиш и китайский язык?

Можно ли нормально зарабатывать знанием идиша и китайского?

Екатерина Кузнецова, преподаватель идиша, живет в Германии

Думаю, мой кейс не самый стандартный: я выучилась на преподавателя идиша и действительно работаю преподавателем идиша сейчас.

Сначала я училась на русской филологии в МПГУ, параллельно всегда интересовалась иудаикой — изучала иврит и идиш, культуру и историю евреев. После первого университета я проучилась два года на факультете религиоведения в существовавшем тогда в Москве ИФТИ св. Фомы. В 2013 году я, можно сказать, случайно узнала про магистерскую программу по идишу, на которой дают стипендию. Так я уехала учиться в Еврейский университет в Иерусалим — у лучших преподавателей в этой области. Всё складывалось очень здорово, я планировала остаться в академии и делать PhD. Я нашла такую программу в Германии и за три года ее прохождения очень разочаровалась в местном академическом мире. Я люблю заниматься исследованиями литературы, проводить анализ текста, но меня полностью выводит из себя то количество бюрократии, через которое ты вынужден прорываться к своему предмету.

С академией я порвала внезапно.

В тот момент я была беременна и прокручивала в голове очень широкий спектр мыслей: от «Я всё равно должна продолжать этим заниматься, потому что в изучении и распространении идиша моя главная миссия» до «Что я вообще сделала со своей жизнью? Надо бежать переучиваться в IT и зарабатывать уже деньги. В конце концов, мне 30 лет и скоро родится ребенок. Нужна стабильность».

Следующий год у меня прошел на фрилансе, так или иначе все заказы были связаны с моей специальностью: то меня звали помогать с выбором текстов для выставки про холокост, то я переводила неизданные документы на идише, то переводила интервью с очевидцами Второй мировой войны. На IT, к счастью, переучиваться не пришлось, но я нашла одну административную работу с частичной занятостью, чтобы как-то поддерживать стабильность. И в конце концов меня позвали преподавать на зимний интенсив от Yiddish Arts and Academics Association of North America. Организация находится в Сан-Диего, но устраивает международные онлайн-мероприятия.

Они искали новых преподавателей, и меня порекомендовал один из моих бывших профессоров. Я была счастлива получить имейл, но всё время думала, что недотягиваю, и ужасно нервничала. Тем не менее всё прошло отлично, и меня пригласили вести еще один разговорный интенсив, потом пригласили учителем на постоянные курсы.

Когда набралось достаточно часов преподавания, я оставила административную работу: зачем мне держаться за нее, если могу заработать гораздо больше занимаясь тем, что действительно люблю? Раньше мне казалось, что преподавание идиша может быть разве что чем-то дополнительным. Например, читать одну лекцию в сезон, когда тебя куда-то пригласят.

На постсоветском пространстве мы привыкли, что всё, что связано с иудаикой, нам дают бесплатно или даже выплачивают стипендию. Я сама всегда изучала иврит и идиш бесплатно и помню, что организации с трудом набирали учеников даже при таком раскладе. На Западе другая ситуация: идиш не обесценивают и люди готовы платить за него. Недавно мне написал участник моего курса, проживающий в Соединенных Штатах, сказал, что хотел бы записаться ко мне на индивидуальные занятия, но пока не понимает, насколько будет успевать, так как он уже берет четыре разных курса по идишу — вышел на пенсию и теперь так проводит свободное время.

Я сама, уже получив образование, была уверена, что с идишем ничего не сделать в плане карьеры, если ты, конечно, не большой профессор в Соединенных Штатах.

Я отмахивалась от предложений как-то заявить о себе: в Берлине уже есть одна преподавательница идиша, значит, ниша занята, это же особо никому не нужно. У меня заняло некоторое время на то, чтобы перестроиться. Теперь моя главная занятость — это преподавание идиша, и я активно продвигаю свои идеи в этой сфере.

У меня, можно сказать, фултайм: я не работаю 40 часов в неделю, но зарабатываю примерно столько же, как если бы снова пошла куда-то на административную должность. У меня нет фиксированной ставки — зарплата складывается из процентов с каждого ученика, поэтому особенно хорошее ощущение, когда люди хотят записаться ко мне снова и набирается большая группа.

Доход закрывает мои базовые потребности в Германии и достигается любимым делом.

Студенты моих онлайн-курсов живут в основном в США, Канаде, Австралии. Я имею возможность сама придумывать программу, так что сочетаю лучшие аспекты из имеющихся учебников по идишу и вывожу что-то свое. Если честно, ни одно существующее пособие не устраивает меня на 100%, считаю, что в идеале их нужно все комбинировать и пытаться извлечь максимум.

Ко многому прихожу в процессе — например, я замечала, что и в начинающей, и в продолжающей группах делают одни и те же ошибки. Поняла, что надо проводить грамматические воркшопы по отдельным темам. Мы собираемся на несколько занятий и досконально изучаем базу: например, роды и падежи существительных или порядок слов в предложениях. Это помогает моим ученикам и ученицам гораздо лучше ориентироваться в языке. Недавно я запустила собственный офлайн-курс в Берлине, у меня две регулярные группы здесь и в планах больше курсов.

За последний год я выбралась из синдрома самозванца. Сейчас я признаю, что благодаря лингвистическому образованию лучше понимаю структуру языка. К тому же я знаю английский, русский, немецкий, польский, иврит — всё это, конечно, тоже про возможность видеть логические взаимосвязи внутри идиша.

Байки от редакторов, истории, которые нас зацепили, полезные и бесполезные сообщения-«молнии» — всё в ТГ-канале «Просто работы». Не хватает только вас.

Почитать

Можно ли нормально зарабатывать знанием идиша и китайского?

Вера, переводчик с китайского

В 11-м классе я ходила в Эрмитаж на курсы по искусству Востока и тогда же влюбилась в эту культуру, к тому же всегда хотела выучить какой-нибудь восточный язык. После школы целенаправленно подавала документы во все вузы, где была такая возможность. В итоге я поступила на искусствоведение в Университет профсоюзов, там можно было выбрать китайский или японский в качестве второго иностранного. На самом деле я одинаково мало знала про оба предмета и выбрала китайский, исходя только из косвенных факторов: сложилась очень хорошая группа, все пришли с нуля, а в группе японского многие уже занимались языком раньше. К тому же я подумала, что китайский будет идеальным фундаментом, если я решу изучать остальные восточные языки. У меня не было идей в глобальной перспективе — где именно и как я буду использовать китайский; можно сказать, выбирала сердцем то, что будет действительно интересно изучать на протяжении четырех лет, и разрешила себе подумать о практических вещах уже после окончания программы.

Мне очень нравится процесс изучения языка. Если вкладываешь много усилий, то обязательно всё начинает хорошо получаться. От выведения иероглифов я получаю эстетическое удовольствие, а так как их, можно сказать, бесконечное количество, то и мотивация к изучению никогда не теряется. В университете продвигалась не очень быстро — всё-таки упор был на искусствоведение, потом на втором курсе нам сказали, что со следующего года мы учим программу не третьего курса, а четвертого и за лето надо всё нагнать самостоятельно. Пришлось очень много поработать, зато открылся, наконец, доступ к художественной литературе в оригинале. Соответственно, на четвертом курсе у нас не было китайского, и я решила всё же довести его до такого уровня, чтобы уехать учиться в Китай.

Выбирала между преподаванием китайского как иностранного и переводом. Мне всегда была интересна педагогика — я много занималась репетиторством и работала в летних лагерях, так что остановилась на первом варианте. Заявки на магистерскую программу подавала только в Китай — подумала, что будет не совсем честно преподавать язык и культуру, не пожив в среде.

Жизнь в Китае началась очень классно: сразу появилось много знакомств, преподавание было на очень высоком уровне, к тому же администрация университета часто нам предлагала подработки для практики языка — репетитором китайского для детей из семей эмигрантов, бебиситтером у китайскоязычного ребенка.

В Китае потрясающие природа и пейзажи, я люблю уличную лапшу и рис, фрукты, которых нет в России. При этом в китайских городах очень развитая инфраструктура — два года в магистратуре были максимально комфортным временем.

Я получила стипендию на обучение, брала подработки, которые предлагал университет, и преподавала китайский школьникам из России по скайпу.

В Китае разгорелась пандемия, когда я была на середине второго курса. Пришлось проводить всё время в кампусе, но, с другой стороны, пары как раз уже закончились и я спокойно дописывала диплом в своей комнате.

Программа бакалавриата дала мне примерно уровень B1. После магистратуры я сдала экзамен HSK на подтверждение шестого уровня — считается самым высоким для неносителей (пять тысяч слов и выше). Конечно, это и университетские занятия, и местные друзья, и жизнь в среде, и работа с детьми. Всё проходило настолько естественно, что я часто спрашивала себя: а есть ли вообще рост? Потом всё-таки поняла, что рывок произошел невероятный — информация приходила из разных источников и очень гармонично структурировалась.

Вернувшись, я искала работу по специальности.

В плане преподавания рынок в Петербурге не слишком разнообразен: на курсах в основном работают носители и новые вакансии не появляются.

Я же откликнулась на единственную вакансию по переводам. Работаю в технической компании, перевожу инструкции для приборов, которые поставляются из Китая. Также у меня осталось двое учеников, с которыми занимаюсь по выходным. Мой средний доход в месяц вместе с репетиторством — 50 тысяч рублей. Это, в принципе, совпадает со средней зарплатой в Петербурге. Но пока я набираюсь опыта, прокачиваю навыки технического перевода. Значит, дальше будет лучше.

За те годы, что я занимаюсь китайским как репетитор, встретила большое количество детей, которых заставляют учить язык. Не уверена, что это хорошая инвестиция в будущее, хотя многие родители считают, что азы китайского гарантируют ощутимый доход.

Да, конечно, это задача преподавателя — расположить ученика к языку, заинтересовать им. Да, любой навык, наверное, можно монетизировать, но, опять же, если у человека совсем нет желания, то, очевидно, это будут впустую потраченные время и деньги.

Корректор/литредактор: Варвара Свешникова